Вам же тоже кажется, что это волшебство? )))

@темы: любопытное, праискусство

---

Понравилась статья)))


10 способов впасть в депрессию

— Не занимайтесь своей жизнью, займитесь чьей-то. Жертвуйте собой ради кого-то, желательно, жертвуйте усердно, начисто забывая о себе.

— Не вздумайте выражать свои чувства. Особенно злость. Это – нехорошо. Злятся только плохие люди.

— Всегда делайте то, что должно и что нужно (особенно кому-то другому!). Лучше при этом выбрать что-то поглобальнее. Иметь денежный долг, кредит, ипотеку, это слишком мелко. Лучше будьте пожизненно должны что-нибудь вашей маме или вашим детям.

— Не присваивайте себе своих достижений. Это мелко. Критикуйте себя, будьте недовольны, неудовлетворены всем, что делаете. Будьте перфекционистом, требованиям которого невозможно соответствовать. Все что вы уже достигли выбросите в корзину. Это вы уже сделали, зачем этим гордиться и радоваться, ведь можно сделать лучше. Нет предела совершенству, поэтому вы его никогда не достигнете, но всегда должны делать все, чтобы приближаться. Тратьте на это по-больше сил, не жалейте себя.

— Почаще чувствуйте себя виноватым. Вы ведь можете нанести кому-то нечаянный вред? Не специально, конечно, но можете. Товарищу отказали сегодня. Он вас всегда просил встретить его ночью в аэропорту, и вы всегда соглашались. А сегодня отказались, потому что у вас чудовищный грипп, и вы и так на работе еле сидите. Он вон как расстроился. А почему? Из-за вас! Почаще извиняйтесь за все. Вы же виноваты, даже если очень стараетесь все делать правильно. Вот, например, сегодня занимали место в метро, дышали там, а там и без вас душно. Как не хорошо! стыдитесь.

— Никогда не занимайте никакой позиции. Лучше не иметь никакого мнения.

— Регулярно думайте о том, как вас оценивают другие люди. Сделайте так, чтобы они вами гордились! Соответствуйте.

— Берите на себя по-больше ответственности.Отвечайте за все проекты на работе, за самочувствие соседки, за то, надел ли ваш муж с утра свежую рубашку, с кем дружит ваш ребенок, с кем спит ваша подруга, выпил ли ваш папа вечером свое лекарство, всем ли вашим сослуживцам тепло или холодно в офисе, и, конечно, за настроение вашего начальника. Ну и, разумеется, вы не можете спокойно спать, если дети в Гондурасе голодают.

— Не вздумайте защищать себя или свои интересы! Ну если только вам необходимо почувствовать себя виноватым… А так не вздумайте. Если в метро вас лапает подвыпивший мужчина, не вздумайте возмущаться или отодвигаться. Помните, что он просто сексуально неудовлетворен, и возможно именно вы можете ему помочь! Соблюдайте правила фона, не отсвечивайте.

— Ну и самое главное: не забывайте, что может случиться все, что угодно! Мир полон опасностей, люди к вам недружелюбны и вы еще должны заслужить их любовь и хорошее отношение. Кругом маньяки и убийцы, мир непредсказуем, и ничем хорошим это все не кончится. Поэтому – тщательнее все планируйте, контролируйте и организуйте. Будьте начеку! Предсказывайте всегда плохое, тогда точно не ошибетесь. Много не смейтесь, а то завтра будете плакать. Лучше не смейтесь вообще.

Автор: Ирина Млодик

Отсюда: vk.com/zapisky_psy?w=wall-168768496_1020%2Fall

@темы: любопытное, чужие мысли

---

Про колдовство, погодные условия и панд)))

Кажется, я прогневала Великого Магистра Степлеров. Иначе как объяснить то, что с недавних пор они у меня просто "летят": выходят из строя то за месяц, то за неделю, а то и вовсе за несколько дней? Это перестало быть смешным пару сломанных степлеров назад... Можно, конечно, резонно предположить, что дело в ручках, которые этими устройствами пользуются. А они (тут секрета нет) растут не совсем из того места. Но ведь мы со степлерами знакомы далеко не первый день, и до этого в наших отношениях всё было хорошо! А тут с недавних пор началось... Последние пару раз я даже выбрала подороже, помня, что скупой платит дважды (или четырежды, как в моём случае). А эффекта никакого... Мне даже чуть-чуть страшно: явно же кто-то колдует.

Погода совсем не радует: весна безжалостно отказывает нашему краю в солнце. Уже неделю не показывалось. Низкие тучи, льёт без остановки. Словно началась внеочередная осень. Под ногами такое творится, что лучше не думать. Мерзость-то какая! Ученики приходят заляпанные и сокрушаются по поводу своего внешнего вида. Один малыш, впав в меланхолию, то и дело пытается спрятаться под стол и размышлять там, видимо, о бренности бытия. Я бы тоже туда с большим удовольствием уползла, надо сказать. Ещё один ученик, напротив, старается поддерживать бодрость духа и постоянно грызет морковку. Источник витаминов же)) Ещё и меня угощает, так что весну благодаря волшебному овощу надеюсь пережить))

Одна героиня кино утверждала, что её от всяких печалей отвлекают детёныши панды. Последую её примеру, пожалуй, и буду любоваться милахами: вдруг поможет)))

@темы: настроенческое, жизнеописания

---

Ну вот, тюльпаний бум окончен, фанфары в честь прекрасной половины человечества отзвучали, и эта самая половина со спокойной совестью может приступать к обычным своим делам: впахиванию на нескольких работах и выполнению обязанностей, которые по необъяснимым причинам до сих при считаются вотчиной женщин и от которых раз в год сильная половина человечества своих дам любезно освобождает в качестве особой привилегии.
Ну да ладно, в историю и восприятие праздника углубляться не хочется, и без меня найдутся желающие обсудить. А я, если что, про те картины, которые очень любят восьмого марта показывать. Как я понимаю, засилье мелодрам в этот день объясняется особенностями целевой аудитории. Мальчикам интересно про войну и защиту Родины, а вам, бабоньки, нате про любовь))) Логично, в общем-то))
А мы тут с сестрой смотрели "Жестокий романс". Она впервые видела фильм полностью и временами забавляла своими комментариями вроде замечания о том, что у несчастных людей не было инета, вот они и тратили деньги на цыган и приставали к Ларисе с просьбой спеть, дабы спастись от скуки))) Даша как раз и высказала мысль о том, что "Романс" как-то не очень вписывается в парадигму восьмимартовских фильмов, ибо "про ужасных мужиков и несчастной любви". А мне кажется, что это кино, напротив, одно из немногих, что соответствует тематике даты. Здесь посыл очень-очень правильный, хоть и от противного: "баба - тоже человек" (для тех, кто сомневался)). И нельзя с нею обращаться, как с вещью. И нам, зрительницам, можно оценить, как же круто, что сейчас мы не зависим от наследства покойного папеньки, денег Кнурова или прихотей Карандышева. И можем спокойно бизнес у Кнурова увести и уехать в Париж самостоятельно. И устроить Карандышева к себе старшим помощником младшего подметальщика. И время от времени позволять себе страстные встречи с Паратовым, а потом махать ему ручкой. И никто нам в этом вопросе не указ)
А насчёт остальных праздничных старожилов экрана я бы ещё подумала. Вот, например, в нежно мной любимой ленте "Москва слезам не верит" прекрасная сильная женщина, всего добившаяся самостоятельно. Только вот кино не об этом. Там очевиднейший посыл: "счастье женщины - рядом с любимым мужчиной". Найдёшь хорошего мужа (как случилось с Антониной), и жизнь будет подобна широкой светлой дороге без горя и зла. Не найдёшь (как произошло с Людмилой) - так и будешь болтаться словно с половиной души, развлекая окружающих рассказами о том, что на кладбище тоже, оказывается, знакомятся. И ты можешь быть умной и самодостаточной, водить машину и занимать руководящую должность, но всё равно тебе совершенно необходимо встретить в электричке своего Баталова и осознать, что за ним хоть на край света ползком.
Или "Красотка", которая мне тоже, как и бесчисленному количеству девочек всех возрастов, нравится. И сказка, и романтика, и обаятельнейшие актёры, и путь друг к другу, и принятие, и любовь, которая делает людей лучше... Но вот, учитывая, что они делают явную отсылочку к "Моей прекрасной леди", не могу не заметить, что Хиггинс здесь обаятелен и привлекателен, богат и уважаем, и всё у него вполне себе неплохо. А Элизе, значицца, к обаянию, непосредственности и жизнелюбию добавили вульгарности и сделали представительницей древнейшей профессии. И всё бы ничего, но с этой профессией связано такое откровенное мужское лицемерие, что в контексте праздника это звучит чуток цинично.
А вот "Титаник", который тоже частый гость в этот день, весьма в тему: девочка решает, что никакое она не приложение к мужчине, не собирается она "терпеть и подчиняться", выходя за денежный мешок. А маменька пускай идёт работать, нечего дочкиной юностью и красой торговать. Но вот что меня смущает: сколь живописную историю любви ни демонстрируют Кейт и Лео, летая над волнами и познавая друг друга в автомобиле, я всё равно не могу забыть про то, что это, на минуточку, фильм о страшной трагедии. И то, что мне в качестве якобы подарка в праздник предлагают кино, где массово мрут люди, как-то, знаете, не очень... Видимо, я как-то неправильно это дело воспринимаю...
А впрочем, ладно) Мало ли чего в этот день показывают)) На самом деле, больше всего меня позабавило то, что даже Cruminal Minds отличился: подарил романтичную серию о двух одержимых друг другом убийцах. Да-да, даже они решили додать дамам мелодрамы))) Какая там нежная переписка, изобретательные способы связи, родство душ... Высокие, высокие отношения. А убитые молодые девушки, предварительно изнасилованные и покусанные (Суарес, ты?!!! ) - это так, бонус. Чтобы не забывали, в мире какого сериала все эти прекрасные вещи происходят.
В общем, накормили нас всякими романтическими и не очень историями, о любви великой и не очень, о мужчинах-мечтах и не очень... А теперь время сказок прошло, впряглись и поехали к майским праздникам (раньше, кажется, подарка в виде дополнительных выходных не предвидится). И мы справимся, потому что мы сила!

@темы: размышлизьмы

---

Дорогие мои читательницы, с самым весенним и самым женским из всех праздников вас! Пусть ваш свет никогда не гаснет, пусть любимые вами люди всегда будут здоровы, всегда будут рядом и всегда находят для вас самые тёплые слова. Пусть жизнь будет с вами ласкова, а слёзы выступают на глазах только от радости. Гармонии с миром, ощущения полёта и негасимой веры в чудо! Будьте счастливы!

---

Откровенно эгоцентричный пост)))

Праздничные выходные как-то ну очень стремительно пролетели,а я всё никак не могу впасть обратно в реальность. В субботу ни свет ни заря помчалась на учёбу. Однокурсницы назвали героем умственного труда))) Я даже удивилась: нормальные, люди, по-видимому, в свой грустный праздник устраивают личный выходной. Ну, я же существо безумно правильное, аж саму тошнит порой, так что всё объяснимо)))
Но приехала я всё ж не зря) Делали на занятии интересную штуку: длиннющий тест на выявление типа темперамента. Получился смешанный, с преобладанием флегмато-меланхолической составляющей. Кто бы сомневался))) Сестренка потом сказала, что я собрала в себе два самых плохих темперамента. Приятно, когда среди близких есть добрые люди, всегда готовые угостить парой ласковых)))
До кафе я успела ещё и в кино сходить. Всё равно время оставалось, а университетский киноклуб показывал "Затмение" Антониони. Я у него эту вещь не видела, отчего бы и не заглянуть))) Ну вот кто в здравом уме и твёрдой памяти будет такие финты ушами устраивать?! У вас избыток праздничного настроения? Сходите в гости к"великому пессимисту". Додумалась, молодец. Мда... Поразвлекалась, в общем)

В этом году в кои-то веки решила собрать побольше людей на праздник. Ан нет, мудрая судьба решила иначе, понимая, как мне, дурынде, лучше будет, и половина приглашённых по разным причинам не появилась. Так что компания, как всегда, была крошечная. Ну и ладно, режим "тебя догоняют, ловят и поздравляют в течение долгого времени, и праздник знай себе продолжается" меня вполне устраивает.
Вот здесь с дорогими девчатами, которые всё-таки дошли)))
Вряд ли кому-то очень хочется смотреть на наши мордахи, так что спрячу под кат, но всё ж оставлю, ибо фото просто до краёв наполняет меня теплом при каждом взгляде на него.

Ну, и кадры, где я загадываю желание и задуваю свечку (Ну да, одну. Ну да, она воткнута отнюдь не в тортик, а вовсе даже в ролл: я ж говорю, всё не как у нормальных человеков) тоже оставлю. Не факт, что всем захочется глядеть на мою радостную моську, так что тоже уберу.



А в воскресенье с самого утра, чтобы успеть днём отметить с родными, отправилась на игру "Архетопика". Первый раз в жизни о ней услышала))) Это был подарок подруги, которая, собственно, и составила мне компанию. Судя по всему, это такая психотерапия с картами, сама по себе довольно распространённая. Вытягиваешь карту и интерпретируешь её смысл. Тот смысл, который важен для тебя. Этакий разговор со своим внутренним миром с использованием посредника. Только здесь это ещё и оформлено красиво: выбираешь помощника (игрушку), формулируешь свои ожидания от игры, бросаешь кубик, делаешь ходы на карте, вытягиваешь изречение в зависимости от острова, на котором оказался, интерпретируешь, вытягиваешь карточку, снова интерпретируешь, получаешь ресурс (белый камешек) или символ нерешённой проблемы (чёрный камешек), ждёшь, когда следующий игрок сделает ход, участвуешь в обсуждении... И так три часа... Основная цель - избавиться от чёрных камешков, а в глобальном плане - разобраться в себе. Интересная штука, надо сказать. Но не уверена, что глобальная цель была мною достигнута. И это было долго. И все эти чужие люди вокруг... (Режим ворчуна под кодовым названием "баба Нюра" включён )).
Да нет, очень даже неплохой способ проведения досуга, на самом деле)
Ну, раз уж случился непредвиденный фотоотчёт, сюда тоже добавлю фоточек))




Вот так красиво там всё сделано)

А вот карточки, что мне пришли (Очень позитивные, на мой взгляд, все про движение к свету):



А здесь я со своими помощниками-дельфинчиками и своей Женечкой.



В общем и целом, вполне загульные выходные вышли, хоть и без танцев на столе и пробуждения наутро с пустотой в голове, в которой мечется пара глобальных вопросов: "Кто я?" и "Где я?".

Многие спрашивали, чувствуется ли, что четвёртый десяток разменяла, переломный возраст якобы. Да нет, нисколько не чувствуется. Но при этом всё-таки хочется писать что-то такое: ностальгическое, сентиментальное, сопливое, сиропное, за что после, наверное, будет стыдно) (В общем, как вы поняли, дальше лучше не читать))).

Если углубляться в тему "былое и думы", то кажется, что половина всего произошедшего словно бы случилась не со мной. Столько всего было, с ума сойти.
От всяких вещей вроде "подведение итогов", "анализ достижений", "планы на грядущее" меня в дрожь бросает. Просто жизнь шла так, как было нужно: ей, жизни, виднее. Хотя у сильной половины человечества в наличии чёткие критерии: дом, дерево, сын))) У нас вроде с этим попроще. Но, если подумать, деревья, влезая в чужие гендерные сценарии, я тоже сажала. И в строительстве дома участвовала. Хлипкий, правда, садовый домик, но ведь стоит)) А вот сына вырастить не довелось. Ему сейчас было бы почти пять. Подумать только, как летит время. Ну да, во всём этом, видимо, было высшее милосердие, которое не понять человеческим умишком.
А на судьбу жаловаться мне, конечно, грех. Боюсь, у судьбы гораздо больше поводов быть недовольной мной. Чего тебе, собственно, надо для счастья? Плавала в море. Ночевала в палатке. Ездила верхом (целый раз, ага))). Была на исторической реконструкции бала. Видела Сикстинскую капеллу. Ну да, в толпе туристов, из которой едва выползла живой, но всё-таки. Слышала игру Когана и Башмета, видела выступление цирка дю Солей. Участвовала в развесёлых ночных посиделках с гитарой в общежитии. Скормила пять долларов игровому автомату в Лас-Вегасе и созерцала рассвет в Нью-Йорке. Видела авиашоу (а уж как захватывающе было оттуда пытаться уехать по километровым заторам, и каким же чудом казалось благополучное возвращение домой)). Ездила на Кубок Конфедераций, и Кришти забил пенальти у меня на глазах. Ну да, я была в последних рядах, но что с того)) Побывала на Олимпе но, естественно, не увидела его обитателей: станут они всякому показываться.
Всякого было, смешного и не очень. Бесконечные курсы, конференции, встречи с писателями, куда я постоянно записывалась, видимо, следуя указанию шила в известном месте. Какое мощное и властное шило, однако... Самая первая зарплата, которую вытащили из сумки вместе с кошельком (Думаете, нельзя быть настолько растяпой? Да нет, опытным путём доказано, что можно)). Сандалетка, предательски развалившаяся во время прогулки по ночному Риму, так, что никак не получится починить, только подвязать шнурком от фотоаппарата, но она всё равно страшно ненадёжно держалась, и приходилось волочить ногу по земле. Экскурсия по Питеру с разводом мостов в ту самую ночь, когда мосты решили не разводить (Так и хочется вставить ехидное "жизнь лоха всегда плоха", но это как-то несправедливо)). Тот короткий период (около недели, наверное), когда я сидела на одной капусте, каких только блюд из неё ни готовила, и в конце концов даже от взгляда на капустный вилок тошнило. Нет, это была не диета, так выглядело финансовое дно. А взаймы попросить никак: мы ж трындец гордые, сами выкручиваемся)) Какой-то праздник в семейном кругу, когда мы залпом посмотрели "Поющих в терновнике" (для меня это было знакомство с фильмом) и синхронно растрогались до глубины души всей женской частью семейства))) Поразительно, до какой степени отчетливо сцена нашего совместного слёзоизлияния врезалась в память.

И люди... Как же мне поразительно везло на хороших людей, всегда и везде. На родных и близких, сокурсников и коллег, человечное начальство и адекватных соседей по жилью, случайных попутчиков и тех, кого я имею счастье называть друзьями. Словно кто-то мудрый и поразительно лояльно ко мне настроенный ставит на моём пути светлых, добрых, умных и сильных. И это греет и заставляет чувствовать признательность. *суеверно постучать по дереву, дабы не сглазить*

Дорогое мироздание, я не знаю, что будет дальше, но это были удивительные и прекрасные годы. Не знаю, чем я всё это заслужила, но горячо благодарна.

Бесценные мои читатели, простите, что меня так конкретно унесло в сентиментальность))) Я исправлюсь, обещаю))

@темы: размышлизьмы, жизнеописания

---

Йухууу, а вот и тридцаточка! Наконец-то красивое число, а то прежнее было какое-то... Ни туда, ни сюда))) Ну, с юбилеем, что ль!

---

Ездила на учёбу в субботу, и, чтобы вернуться домой, ждала на остановке междугородний автобус чуть не час. Отменили, по-видимому, аж два рейса. Пока стояла на морозе, чувствуя, как конечности постепенно отмерзают, а в голове нарастает странный гул, вспомнила эпизод из "Двенадцати стульев": разговор Ипполита Матвеевича с гробовщиком. Как все, наверное, помнят, у представителя сей достойной профессии была своя классификация: кому положено "преставиться", кому - "сыграть в ящик", кому - "загнуться". И прочее))) И вот я передавалась весёлым размышлениям о том, какими словами можно описать окончание моего жизненного пути, если я сейчас замерзну на этой самой остановке. Перебирала разные, от " уйти к праотцам" до "отбросить копыта". В итоге решила, что "дать дуба" подойдёт, ибо есть же слова "дубак" и "задубеть", и они как раз связаны с морозом))) Поразвлекалась, в общем. И мироздание, видимо, меня услышало: в воскресенье, естественно, слегла. Дошутилась.

Пока валялась и пыталась привести себя в должное состояние, утешалась долгим и не слишком продуктивным общением с телевизором))) Из интересненького: смотрела нежно любимую передачу "Из любви к собакам" с Полом О'Грэди о буднях приюта Баттерси. Она всегда возвращает мне душевное равновесие, напоминая, о том, что люди способны не только пожирать всех, кого вырастили или изловили, но и проявлять трогательную заботу о братьях наших меньших. Кроме того, я чувствую родственную душу: человека, который тоже готов сутками зависать в приюте для животных исключительно в целях моральной поддержки, в глупой уверенности, что своей любовью можешь хоть как-то искупить вину человечества перед брошенными и преданными четвероногими.
Так вот, это всё к чему: в одном из выпусков сам О'Грэди и пара ветеринаров Баттерси занимались поразительным делом. Они ходили по Лондону и осматривали собак, у чьих хозяев нет дома. Кроме шуток, друзья. У них плановое обследование. Приходят на встречу с бездомным, очень позитивно общаются, задают вопросы о питомцах, на которые хозяева с удовольствием отвечают, осматривают собачку, если что-то серьёзное находят, то госпитализируют. У меня от увиденного был такой шок, что даже самочувствие резко улучшилось)))

А дабы ему (самочувствию, то бишь) жизнь мёдом не казалась, я радостно насилую организм небольшими ежедневными порциями "Criminal Minds". Жуткий сериал, после которого жить ещё страшнее, чем обычно. Потому что повествует он о зле. Нет, не так: о Зле. Здесь преступники - психически нездоровые люди, которые совершают чудовищные вещи. Потому что могут. Потому что живут в иной системе ценностей. Потому что не ведают порой, что творят. А порой считают, что творят добро. Здесь не работают привычные "кому выгодно" и "ищите женщину". Здесь приходится разбираться в природе расстройства личности и заглядывать в лицо безумию.
А вот команда здешних агентов ФБР мне нравится. И каждый из них, и их взаимодействие (Хотчнер, который чистит апельсинку и между делом кормит своих сотрудников - это просто любимая сцена ))), и групповая работа, и то, как между ними негласно распределяются роли. Здорово и крайне обнадеживающе, что некоторые из агентов собственным примером опровергают принцип "совершённое над человеком насилие непременно влечёт за собой новую волну насилия", который практически неизменно работает в случае с преступниками. Оказывается, даже самый тяжёлый опыт можно превратить в источник силы.
И ещё мне непозволительно сильно нравится Спенсер Рид. Он настолько оглушающе беззащитной и подчёркнуто хрупкий, что, как только этот герой (взрослый человек с кучей степеней, агент ФБР, йошкин же кот!!!) появляется на экране, мои инстинкты начинают истошно вопить: обнять и плакать защищать-утешать-кормить-заботиться... Это не есть нормально)))
Мне кажется, у коллег Спенсера, брутальных и эмпатичных (представьте себе, такое бывает) мужчин с комплексом спасителя, у того же Моргана или Хотчнера, вообще должно зашкаливать: хватать Рида, пристегивать его к себе цепочкой, чтобы не убежал и не попал в передрягу, закрывать собой при малейшей опасности)))
В общем, я вряд ли пересмотрю все четырнадцать сезонов, явно где-то сломаюсь, но пока, на излёте третьего, мне всё очень хорошо заходит)))

Ещё устроила себе маленький марафон сериала "Пуаро". В результате составила рейтинг любимых эпизодов)) Какие только бредовые идеи не зарождаются в пережаренном мозге
В итоге оказалось, что самой пронзительной и душераздирающей у меня считается серия "Пять поросят". Самой атмосферной и цельной кажется " Свидание со смертью". В номинации "Любимая серия про семью" (да, там, где у каждого члена семьи свои секретики, и скелеты приветливо машут костлявыми ладошками из шкафа) побеждает "После похорон". Хотя "Рождество Эркюля Пуаро" тоже рядышком маячит. Самой захватывающей я бы назвала "Вечеринку в честь Хэллоуина". За первый приз в категории " Самое хитроумное, продуманное и чётко спланированное злодеяние " борются "Зло под солнцем" и "Смерть на Ниле". Хотя "Смерть лорда Эджвера" в этом плане тоже неплоха))) А вот в плане россыпи сложных характеров мой фаворит - "Тайна голубого поезда".
Как-то так))) А у вас есть любимые эпизоды в сериале о маленьком умном бельгийце, дорогие?

На учёбе у нас сейчас курс анатомии ЦНС, прям специально для гуманитариев вроде меня)
Полночи страдала, глядючи Класико и нанося себе тем самым моральную травму. Все нормальные болельщики в таких случаях злятся, а мне жалко "сливочек" до слёз, паразитов.
С утра удивило известие, что на ЧМ берут Женю Медведеву. Ммм... Ну ладно, как скажете.
А на работе мою фиялочную психику добил семилетний ученик, рассказав, что, когда он играл в футбол, мячик угодил ему в "среднюю часть тела". Забавно? Мне тоже так казалось, пока малыш не решил уточнить, куда именно. Поверьте: вы не хотите этого знать...
В общем, жизнь, как всегда, прекрасна и удивительна)))

А через несколько часов, между прочим, наступит весна! Пусть она принесёт вам мир и тепло)))

@темы: сериалушки, любопытное, жизнеописания

---

Очередной сновидческий пост)))

В последние дни мне снятся потрясающе яркие и насыщенные сны, так что аж жалко просыпаться. И в момент пробуждения они сразу "убегают", оставляя лишь какие-то мутные обрывки. Помню, например, что сэр Халли больше не заходил. И чего зря надежду давал, спрашивается? Я, может, уже чемодны собрала!
Порой запоминаются отдельные эпизоды и сцены. Кажется, уезжала в Таиланд, причём, судя по тому, какой тоской это сопровождалось, меняла гражданство и покидала родину навсегда. Собирала коллекцию романов о собаках, какую-то жутко дорогую букинистическую серию))) Писала автобиографию, а за момент до пробуждения осознала, что всё созданное не имеет ко мне абсолютно никакого отношения, описывала я кого-то другого. Общалась с толпой призраков с целью найти нужного и выведать у него некий секрет... В общем, не особо скучно)))
А сегодняшний сон прямо досконально запомнила.
Будто на нашу планету напали инопланетяне. И было безумно страшно, ощущение , когда невозможно спрятаться. Но, увидев невдалеке инопланетных захватчиков, я сама отчего-то двинулась им навстречу, приветственно размахивая руками. Оказалось, что тактика была верной: они считали мои действия как попытку установить дружеский контакт. И оставили в живых. Поразительно... Может, они с самого начала хотели просто наладить партнёрские отношения, а мы применили оружие, и всё пошло не так...
В общем, я работала на пришельцев, следила за какими-то экранами, на которых шла трансляция со всех уголков планеты. И переводила их разговоры с земного на межгалактический. По словарику, который мне дали, ибо даже во сне я этим мудрёным языком не владела))) И у меня была тайная цель: найти родных. Для этого надо было расшифровать коды нескольких экранов. И понять тайный смысл некоторых жестов тех, за кем я через эти экраны следила. Для этого надо быть землянином, а захватчики этот язык жестов попросту не поймут. А ещё у меня имелся то ли друг и помощник, то ли надсмотрщик - я точно не помню. Но это был жёлтый утконос))) Логично предположить, что разумное говорящее животное принадлежит к инопланетяной цивилизации, но, насколько я помню, он всегда был на моей стороне, так что, видимо, друг и сообщник)) Его почему-то все именовали "уткой", но на утконоса он походил гораздо больше)))
Расшифровывая послания людей с экранчиков, я выяснила, что картина в моей квартире есть портал, который близкие устроили специально для связи со мной. Картина большущая, с видом на Нью-Йорк. У меня на работе такая висит, но во сне она переместилась ко мне домой))) Такой хитрый портал: находишь нужное здание, тыкаешь пальцем на окошечко, и - вуаля - ты в заданном месте. Да, моя семья отныне живёт в Нью-Йорке. Неплохо так устроились))) Чтобы обнаружить то самое окошко, я проводила какие-то варварские действия с "Фаустом" Гёте, вырезая из книги что-то вроде трафаретов. (Удивляюсь, как у меня поднялась рука и как меня не арестовала филологическая полиция. Видимо, тоже были заняты охотой на инопланетян). Затем трафареты прикладывались к картине, и портал готов. В "Белом воротничке" была похожая сцена, видимо, мой мозг из сериала идею и сплагиатил.
Думаете, всё так просто?))) Эта хитрая картина ещё и могла неожиданно смениться другой. Если попытаться подобрать её аналог вне действительности сна, это будет что-то вроде "Мадонны канцлера Ролена".

Если выберешь неудачный момент, попадешь век этак а пятнадцатый))) К своей величайшей радости) Но пронесло))
В общем, в итоге мы с утконосом отправляемся в Нью-Йорк с чувством такого глубокого покоя на душе, точно нас никто и не захватывал. Странный финал, не дающий ответа на вопрос, что же дальше будет с инопланетянами, нами и Землёй, но представляющийся почему-то счастливым И с тем же чувством глубокого покоя и проснулась.
Короче, Морфей жжёт))) Но меня, однако, беспокоит, что вот это вот всё генерирует моя голова... Мы с ней вроде бы дружим (надеюсь...), но в такие моменты мне кажется, что я совсем ничего о ней не знаю))) Думаю, настал момент нам серьёзно поговорить

@темы: жизнеописания

---

У кого-то из моих ПЧ мимиметр ещё остался целым? Непорядок))) Счас добьём;)

@темы: улыбнуло

---

Не спрашивайте, с какого перепугу в моём дневнике вдруг поселилась статья про Кубу: ещё бы я сама это знала))) Просто люблю такого типа статьи, и эту много лет назад читала и, помнится, прониклась. А тут она сложным путём неожиданно вновь появилась в поле зрения)) Так что ладно, пусть лежит)) Вдруг кому-нибудь понравится)))




«Остров свободы» и Майами, где осела в эмиграции шестая часть кубинцев, разделяют чуть больше полутора сотен километров Флоридского пролива и полвека непримиримой взаимной вражды. А связывают 50 лет непреодолимого взаимного притяжения

Герой Плайя-Хирон, любимец Фиделя Кастро, генерал кубинских ВВС Рафаэль дель Пино оказался в Майами в 1987 году. В один прекрасный день он пришел на гаванский аэродром, «запряг» свой боевой самолет, усадил в него семью — и был таков. Благо от Кубы до самой близкой к ней части Флориды, островка Ки-Уэст, всего 90 миль — максимум полчаса лета, никто и глазом моргнуть не успел.

Герой кубинской революции 1959 года команданте Убер Матос, «человек номер четыре» в той, революционной, иерархии (первые трое — братья Кастро, Фидель и Рауль, и Че Гевара), оказался в Майами в 1979-м — сразу после того, как был освобожден из кубинской тюрьмы. В тюрьме он провел 20 лет, от звонка до звонка — согласно приговору революционного трибунала, за то, что одним из первых, еще осенью 1959 года, выразил несогласие с Фиделем, когда узнал, что тот вдруг стал союзником коммунистической Москвы и собирается строить на Кубе социализм.

Не команданте, не революционер и не герой, Луис Александер оказался в Майами 6 января 1959 года — через пять дней после того, как боевые колонны Движения 26 июля вошли в Гавану и власть перешла в руки повстанцев, возглавляемых Фиделем Кастро. Еще сам Кастро не обнаружил диктаторских амбиций и тем паче намерений строить социализм, но наиболее проницательные из числа национальной элиты и среднего класса поняли, что их уже списали в «бывшие». И надо уносить ноги, пока не поставили к стенке. Среди них оказался и Луис Александер, которому тогда только стукнуло 22 года. С тех пор на Кубе он больше не был.

Такие вот разные и одновременно похожие судьбы. Точнее, разные в первой своей хронологической половине и похожие во второй. Потому что эти трое с тех пор, как все они оказались в Майами, живут одинаковой в чем-то жизнью. Ее смысл составляет ожидание момента, когда режим Кастро рухнет и можно будет вернуться на родину. Много лет тешат себя надеждой, что следующее Рождество справят в Гаване, или в Сантьяго, или в Пинар-дель-Рио — зависит от того, какая у кого малая родина…


Родственники за границей

Я назвал троих, но таких в Майами более полутора миллионов. Я имею в виду кубинцев-эмигрантов. Население Кубы — около 11 миллионов человек. Таких масштабов исхода, при которых шестая часть нации оказалась вытолкнута в эмиграцию (несколько сотен тысяч кубинцев рассеяны еще по другим городам и весям США, Латинской Америки, Европы), современная история больше не знает. По сути дела, кубинцы — это разделенная нация, почти как немцы во времена существования ГДР и ФРГ, как корейцы — северные и южные — по сей день. Различие только в том, что нация разделена, а территория нет. Кубинцы в Майами, понятное дело, живут на чужой земле. Они ее, впрочем, давно сделали своей.


Обильная наглядная агитация, прославляющая революцию 1959 года и ее героев, призвана если не прикрыть, то скрасить убожество современной кубинской действительности

Не в географическом, конечно, и не в политическом смысле, а, так сказать, по существу. Пять десятилетий назад, когда они начали сюда стекаться, первоначально, уехав с Кубы в Штаты, бросали якорь кто где, но вскоре поняли все преимущества Майами, главным из которых был сходный с Кубой климат, — это место было глубокой провинцией: военная база, захудалый городок, сельскохозяйственные плантации, индейские резервации и раскинувшаяся на сотни гектаров знаменитая болотная трясина Эверглейдс.

Мало того, их здесь никто не ждал. Мой друг, приехавший сюда в самом начале 1960-х, вспоминает: первое, что он увидел в Майами, был красовавшийся у входа в парк плакат — «Четвероногим домашним питомцам, неграм, мексиканцам и кубинцам вход воспрещен».

Сегодня кубинцы, то есть, конечно, американские кубинцы, — полноправные хозяева Майами. Но не потому, что они заполонили его, подобно арабам, наводнившим в наши дни Испанию и Францию. Майами превратился в крупный современный мегаполис, в деловой, финансовый, рекреационный центр Соединенных Штатов во многом благодаря предприимчивости кубинцев-эмигрантов. Сегодня английский язык вы услышите здесь гораздо реже, чем испанский. Да что там: без английского в Майами жить можно, чему доказательством десятки тысяч кубинцев, не знающих по-английски ни слова (что, впрочем, не делает им чести). Как прожить здесь без испанского — не представляю.

И не подумайте, что это эмигрантское нашествие произошло вопреки воле федеральных властей. Ровно наоборот: все так получилось именно благодаря доброй воле, проявленной администрацией Кеннеди и с тех пор ни разу не поставленной под сомнение ни одной из последующих девяти администраций. Американский закон, принятый вскоре после прихода Кастро к власти на Кубе, гласит, что любой кубинец, ступивший хотя бы одной ногой на берег Соединенных Штатов, автоматически получает право на политическое убежище в этой стране. Закон был принят в знак своего рода извинения перед кубинцами, которых Штаты не смогли освободить от диктатуры Кастро в апреле 1961 года. Организовав тогда высадку добровольческих соединений кубинских эмигрантов на Плайя-Хирон, Соединенные Штаты, однако, не поддержали их силами регулярной армии, и попытка свергнуть Кастро захлебнулась.

Такого «режима благоприятствования» не знала ни одна эмиграция в истории. И немудрено, что кубинцы в Майами столь успешно развернулись, проявив лучшие черты национального характера: энергию, предприимчивость, оптимизм. Этот «режим благоприятствования», впрочем, не раз доставлял Штатам трудности, искусно спровоцированные кубинской властью. Например, в апреле 1980 года. Тогда Кастро в ответ на призыв администрации Картера разрешить выезд из страны тем, кто хотел ее покинуть по политическим мотивам, ответил согласием, а затем коварно набил присланные Соединенными Штатами для политэмигрантов корабли выпущенными из тюрем уголовниками. И в дальнейшем он еще несколько раз провоцировал похожие кризисы, но так и не заставил Штаты отступиться от «режима благоприятствования» для кубинцев, которым жить на «Острове свободы» стало невмоготу. Тем более что знаменитый американский «плавильный котел» за свою историю имел опыт переплавки и перековки самой пестрой публики, в том числе и уголовников всех мастей.

Вот в результате и получилось, что в Штатах оказалась шестая часть кубинской нации. И даже если термин «разделенная нация» не вполне корректен юридически, то о «разделенных семьях» с уверенностью можно говорить во всех смыслах. Таких семей на Кубе подавляющее большинство, почти у всех на острове есть «родственники за границей», в Майами. Причем их число непрерывно растет, так как эмиграция с острова любыми способами, легальными и нелегальными, продолжается.


Пляж в Майами-Бич — «реинкарнация» утраченного кубинскими эмигрантами знаменитого Варадеро
Куба, которую они потеряли
При этом кубинцы в Майами не просто живут надеждой на скорое возвращение на родину. Эта-то надежда у многих не то чтобы призрачная, а, скорее, романтически-умозрительная: сколько их вернется навсегда, когда (и если) падет режим Кастро, это еще большой вопрос. Жизнь выстроена здесь, в Штатах, здесь дом, здесь родились дети и внуки — одним словом, здесь все. А там, на острове, остались одни воспоминания. И неустроенная, разрушенная страна, которую предстоит поднимать, отстраивать заново. Перебираться в нее из комфортного Майами — это будет своего рода поступок, если не жизненный подвиг. И словно понимая, что Куба как дом утрачена навсегда и что даже если Кастро и падет наконец до наступления ближайшего Рождества, все равно они приедут праздновать все эти события на Кубу гостями, а не хозяевами, а здесь, в Майами, кубинцы как будто клонировали ту родину, которую, как известно, нельзя унести на подошвах башмаков. По максимуму воссоздали привычную для себя жизнь, где не только язык общения испанский, но и все традиции, праздники, стиль обустройства дома, всей жизни в целом, еда, напитки, шутки — в общем, все, что возможно, все кубинское. Даже американский доллар здесь чаще называют «песо» и любят вспоминать, что до «исторического материализма», до кастровской революции, кубинский песо был твердой валютой, имел хождение в Соединенных Штатах и стоил 1,03 доллара, причем этот курс был незыблемым с каких-то там мохнатых 1920-х вплоть до 1959 года.


Причем кубинское в Майами — это часто такое кубинское, которого на самой Кубе, обнищавшей и опростившейся, давно уже и нет. В центре Майами целый квартал, который называется Pequena Habana, Маленькая Гавана. Здесь улицы носят названия гаванских, здесь скопление ресторанов в чисто кубинском стиле и сеть магазинов, торгующих традиционными кубинскими товарами и сувенирами (произведенными, впрочем, в Майами — торговли с Кубой у Штатов, как известно , нет, и на территорию страны нельзя ввезти даже бутылку кубинского рома или гаванскую сигару: тебя строго допрашивают на таможне Майами насчет рома и сигар, словно это оружие или наркотики).

В ресторан «Версаль» в субботний полдень приходят выкурить в баре «гавану» (откуда только, черт побери, они ее берут?), пропустить стаканчик мохито (приготовленного опять же на неизвестно откуда взявшемся кубинском роме, а не на каком-нибудь отвратительном ямайском), пообедать, а после обеда поиграть в домино пожилые господа в светлых чесучовых костюмах-тройках, штиблетах в тон костюмам и соломенных шляпах. Кто не в тройке, тот — уступка жаре — в белоснежной, искусно расшитой гуябере — традиционной кубинской рубашке навыпуск.


Ни костюмов, ни шляп, ни лиц таких на Кубе давно днем с огнем не сыщешь. Нечто похожее вы могли видеть в фильме Роберта Редфорда «Гавана», или в «Крестном отце», или в «Лице со шрамом» — голливудских лент, где действие происходит на Кубе 1950-х годов, хватает. Да-да, это те самые кубинцы образца второй половины 1950-х, сохраняющие и с гордостью несущие на своем челе отпечаток прежней, буржуазной Кубы, которую революция Фиделя Кастро безжалостно разрушила, уравняв всех в правах и в нищете.

В магазинах, торгующих кубинскими сувенирами, книгами и музыкой, вы не найдете дисков с записями «Ван-Вана», Сильвио Родригеса, Пабло Миланеса или кого-либо еще из современных кубинских исполнителей. Здесь только дореволюционные звезды: Бени Море, Селия Крус, Ла Лупе… На карте Кубы, которую вы здесь купите, страна поделена не на 15 провинций, как на самом деле, а на 40 с лишним: таково было ее административное деление до 1959 года. Из всей печатной продукции, выпущенной на Кубе после революции, на полках стоит лишь подшивка журнала «Боэмия» за первую половину 1959 года (вернее, ее факсимильное воспроизведение, конечно). В этих номерах печатались первые выступления Фиделя Кастро после его прихода к власти: он заявлял в них, что у кубинской национально-освободительной революции нет и никогда не будет ничего общего с коммунистическими диктатурами СССР и Восточной Европы, держащими свои народы в застенках и утопившими в крови попытку народного восстания в Венгрии (тогда эти события были у всех на слуху).

Рядом с этим «историческим компроматом» на Кастро на полке стоит телефонный справочник по абонентам Гаваны и других кубинских городов… за 1958 год. Опять же, конечно, не букинистическое издание, а вновь напечатанное факсимильным способом. Это не просто знак ностальгии — это символ того, что для кубинского Майами Кубы начиная с 1959 года просто не существует. В упор Майами эту Кубу не видит.

Конечно, эти зарисовки, в которых, впрочем, нет ни малейшего преувеличения, сами по себе отражают некую крайность. В чесучовых костюмах здесь ходят лишь немногие, из числа людей старшего поколения, музыку большинство майамских кубинцев слушают современную и на Кубу родственникам звонят по мобильным телефонам, не прибегая к помощи справочника 1958 года.

Но тем не менее эти крайности лишь концентрированно, до карикатурности выражают суть общего мироощущения. Для кубинской общины Майами все, что связано с именем Кастро, оценивается только со знаком минус: никаких достижений, одни утраты, потери, разрушения. А так как с именем Кастро связано все, что происходит на Кубе в течение последних пятидесяти с лишним лет и само оно давно стало синонимом географического понятия «Куба», то нет для кубинцев из Майами и Кубы после 1959 года. Их Куба — это страна, которая существовала до Кастро. Все, что было и есть после, — ад, наваждение, страшный сон, который вот-вот кончится. Однако он никак не кончается.

Было бы, конечно, преувеличением сказать, что в воздухе Майами разлито вот это ощущение остановившегося времени. Жизнь Майами пестра и динамична, и современные ритмы и стиль набережной Оушн-Драйв имеют мало общего с похожей на искусную стилизацию жизнью Маленькой Гаваны. Но если мы говорим о «кубинском Майами», то его квинтэссенция именно здесь, за столиками «Версаля», среди этих стариков с подбритыми узкой ниточкой по латиноамериканской моде 1950-х годов усиками, мусолящих свои сигары и спорящих, дотянет ли режим Кастро до ближайшего Рождества или рухнет, даже не дожив до Пасхи. Насколько за годы этих споров и прогнозов поредели ряды майамских пикейных жилетов, говорить, думаю, не стоит, время безжалостно. Хотя до сих пор среди них немало людей, кто партизанил вместе с Фиделем в горах Сьерра-Маэстра или, наоборот, сражался против него в рядах армии Батисты. Но и Фидель — долгожитель будь здоров. Главное, не просто физический, но и политический. Он пережил — политически — десятерых президентов Соединенных Штатов (а шестерых из них уже и физически). Каждый из них приходил в Белый дом с обещанием, что при нем режим Кастро рухнет. Не рухнул.


Нечудесное воскресение

И рухнет ли когда-нибудь — вопрос. Этим вопросом задались, думаю, даже самые завзятые оптимисты из Майами после того, как в июле этого года 83-летний Фидель вновь появился на публике и как ни в чем не бывало принялся руководить страной, высказываясь по всем вопросам внутренней и международной политики и ввергая наблюдателей в шок резкостью и категоричностью оценок. Словно и не было этих четырех последних лет, на протяжении которых все лишь гадали: куда делся Кастро, жив он или мертв?

Четыре года назад, в июле 2006-го, он внезапно тяжело заболел, ушел в отставку со всех своих постов, передав всю полноту власти в руки младшего брата, Рауля. Он не выходил на люди, изредка появлявшиеся фотографии в больничной палате с навещавшими его «идейно близкими» друзьями — Уго Чавесом и еще двумя-тремя левацки настроенными латиноамериканскими лидерами — не столько развеивали слухи о том, что Кастро давно нет в живых, сколько на них работали. Говорили о двойнике, а то и вовсе о фотомонтаже… Регулярно появлявшиеся в газете «Гранма» колонки за подписью Фиделя тоже вряд ли могли кого-нибудь убедить в том, что он жив-здоров. Ну кто мог поверить, что кубинский лидер, никогда прежде не бравшийся за перо, на девятом десятке вдруг стал строчить, как записной журналист?

Во всяком случае, никто и предположить не мог, что Фидель вновь вернется к активной публичной жизни. А он взял и «воскрес», физически и духовно. Было в его июльском явлении, право же, что-то почти инфернальное. И вместе с тем что-то почти комическое: вспомнился старый французский фильм «Замороженный». Фидель появился после четырехлетней отлучки — старенький, слабенький, одетый не в знаменитый френч «верде оливо», а в ковбойку и спортивный костюм. С поредевшей клочковатой бородой и лицом, усеянным «пятнами вечности», как назвал это старческое нарушение пигментации кто-то, кажется, Валентин Катаев. В общем, мало похожий на того железного команданте, который на протяжении полувека успел намозолить глаза всему миру. Но тем не менее не оставляющий сомнений, что это все-таки Фидель — агрессивный, никогда не сомневающийся в своей правоте и в том, что не в ногу шагает не он, а весь остальной мир.


Куба как она есть

Самое прискорбное, что он «воскрес», когда на Кубе наконец начались какие-то перемены. Пусть робкие по мировым меркам, они очень существенны для страны, где вообще не было никаких перемен и послаблений с тех пор, как после революции 1959 года экономика была тотально национализирована и жизнь организована по законам военного времени: на все — карточки, вся надежда на черный рынок.


Монументальное напоминание о звездном часе Фиделя Кастро — Карибском кризисе 1962 года (памятник на заднем плане), когда вынуждены были отступить и Соединенные Штаты, и СССР, и только режим Кастро остался в выигрыше: Вашингтон дал Москве гарантии невмешательства в кубинские дела, которые свято выполняет по сей день

В этот раз я приехал на Кубу после десятилетнего перерыва — и узнал, и не узнал страну, в которой в 1980-е и начале 1990-х подолгу жил. Застал здесь тогда самое тяжелое время, когда Куба лишилась советской помощи и вообще оказалась в полном политическом и экономическом одиночестве в результате распада социалистического лагеря. Почти все тогда, в начале 1990-х, предрекали режиму Кастро неминуемый и скорый крах. Потом был «особый период» — таким эвфемизмом на Кубе обозначали 1990-е, когда в стране не было ни еды, ни товаров, ни горючего, ни электричества. Затем, в конце 1990-х — начале 2000-х, в поисках спасения были предприняты попытки неких экономических послаблений, которые ничего не дали, потому что тут же были свернуты железной рукой Фиделя Кастро — последовательного врага любой частной собственности и любой инициативы, кроме своей собственной.

И вот теперь впервые за много лет в витринах магазинов появились товары. Прилавки рынков, на которых годами красовались только ржавые весы и лишь изредка и ненадолго появлялись кучки картофеля или лука, завалены любыми тропическими овощами и фруктами. Цены, правда, не по карману для большей части населения. Но так хотя бы появился у людей стимул работать и зарабатывать. Куба в последние полтора десятилетия к тому же еще и не работала: не было работы, и смысла зарабатывать песо, на которые ничего нельзя было купить, тоже не было.

Открылись старые кафе и рестораны, долгие годы фактически простаивавшие из-за отсутствия продуктов, появились новые. На улицах теперь можно перекусить и выпить чашечку кофе: в мою бытность в поисках работающего заведения общепита можно было обойти полгорода, найдя же таковое и отстояв двухчасовую очередь, обнаружить, что в меню ничего не осталось. В Гаване вновь появилась подзабытая здесь примета любого города — общественный транспорт. Оживает понемногу и провинция.

В руках у людей мобильные телефоны — совсем немыслимая картина каких-нибудь пять лет назад. В прошлом году они были официально разрешены, тарифы поначалу, правда, кусались, однако в самое последнее время и эта «роскошь» стала превращаться в обыкновенное средство связи. Многие получили доступ к Интернету: он пока что под жестким контролем госбезопасности, мало у кого есть привилегия пользоваться им дома — в основном на рабочем месте, но и здесь прогресс идет довольно быстро. Уж что-что, а там, где появился Интернет, удержать его в узде не сможет никакая госбезопасность, даже кубинская.

Все эти перемены произошли именно во время фактического отсутствия Фиделя. Рауль Кастро, которому не приходится полагаться ни на собственную харизму, ни на мировую славу «железного диктатора» и «священного чудовища», понял, что придется действовать и маневрировать, чтобы сохранить контроль над страной. Сваливать на американский империализм вину за то, что Куба, называя вещи своими именами, голодает, больше не удастся. Он совсем немного отпустил вожжи, дал чуть-чуть свободы частной инициативе, разрешил этакий «кубинский НЭП» — и дело сдвинулось с мертвой точки. Казалось, что вся система держалась на Фиделе, как на атланте: уйди он — и все рухнет, начнется хаос. А оказалось, что без Фиделя во всех отношениях как-то лучше, чем с Фиделем.


Отцы и дети

Официальная риторика, впрочем, осталась прежней. В разговоре со мной Мариэла Кастро — дочь Рауля и племянница Фиделя — утверждает, что от «социалистического выбора» Куба не отказалась и не откажется. Но вместе с тем говорит, что перемены необходимы, и в этом, в частности, полностью отдает себе отчет ее отец. Сам Рауль на последнем съезде компартии сказал, что это последний съезд, который проводят те, кто делал революцию, пора, мол, уступать дорогу молодым. Власть понимает, что времени у нее осталось мало, флажок на ее часах падает, ходы нужно делать быстро и безошибочно.

48-летняя Мариэла, по ее собственным словам, не участвует в политической жизни страны, однако информированные люди говорят, что она скромничает, и приписывают ей роль своего рода посредницы между ее отцом и либерально (опять же по кубинским меркам) настроенными интеллектуалами. Да и собственная биография Мариэлы вполне красноречиво говорит о том, что к лагерю твердолобых ортодоксов ее относить не стоит. Она возглавляет национальный Центр сексуального образования, который занимается преимущественно проблемами сексуальных меньшинств, и ее роль в изменении государственной политики по отношению к ним первостепенная.

Невеликий подвиг, скажет скептик, при чем здесь политика? Но еще недавно, в 1980-е, гомосексуалистов на Кубе судили и отправляли в трудовые лагеря на перевоспитание. И дело было даже не столько в гомофобии кубинского режима, сколько в том, что в гомосексуалистах власть видела потенциальных инакомыслящих, диссидентов, и обвиняла их часто по «политическим» статьям. Сегодня к ним нормальное отношение, в них перестали видеть изгоев, и для тоталитарного режима с неизменно ему присущим комплексом нетерпимости по отношению к любому, кто не такой, как все, это шаг вперед.

С оговорками, но все же Мариэла признает возможным диалог с кубинской диаспорой в Майами. Куда, по ее признанию, уехало много друзей, и она поддерживает с ними отношения.

Это тоже важный момент. Поколение ее родителей было расколото смертельной враждой: в Майами оказались непримиримые противники Фиделя Кастро и его режима — лишенные им собственности, поднявшие против него оружие и проигравшие, разошедшиеся с ним во взглядах после революции, обиженные им, униженные, пораженные им в правах и т. д. Поколение Мариэлы, наверное, в такой же примерно пропорции разделено на тех, кто уехал в эмиграцию, и тех, кто остался на родине. Но их разделяет не пролитая кровь, не личные счеты, обиды, неутоленные амбиции, не жажда реванша, а куда более простые житейские мотивы. Никто никого не проклинал, вендетту не объявлял, разногласия не принципиальные. При желании можно найти компромисс, была бы политическая воля.

Без команданте

Вот я и думаю: не потому ли Фидель и «воскрес» (только что не из гроба встал, стоит вспомнить, как плох он был четыре года назад), что совсем ему не по нраву, просто-таки поперек горла все эти перемены, которые только на первый взгляд кажутся мизерными и косметическими. Он-то, опытнейший политик, знает, что большие, радикальные перемены, в результате которых рушится система вроде той, которую он построил на Кубе, начинаются с малых. Поэтому в свое время он не «клюнул» на призывы Горбачева начать на Кубе преобразования в духе нашей перестройки и фактически рассорился с советским лидером. Благодаря чему Куба и осталась последним в Старом и Новом Свете «островком» в буквальном и переносном смысле, где правит коммунистический режим.

И какой может быть для него диалог с Майами, где «окопались» не просто какие-то там абстрактные идеологические оппоненты, а личные враги?

Но, увы, и с майамского берега на Кубу смотрят не готовые к диалогу люди. Да что там — они не готовы даже к диалогу друг с другом. Кубинская община Майами насчитывает десятки, если не сотни всевозможных политических партий, движений, объединений, в которых состоят порой лишь по нескольку участников. Казалось, что мешает им договориться и объединиться, чтобы образовать весомую политическую, общественную силу? Что им делить, кроме шкуры неубитого медведя, о чем спорить, если цель одна? У большинства даже названия похожие, почти непременно в них встречаются словосочетания Cuba libre, Cuba independiente — «свободная Куба», «независимая Куба». ...Я прохожу мимо ветшающих без ремонта, но все еще сохранивших в своем облике нечто респектабельное доходных домов в Ведадо, сердце Гаваны. До революции здесь жил средний класс — врачи, адвокаты. И практиковали они здесь же: на фасадах до сих пор сохранились надписи вроде: Dr. A. Gutierrez Valls, Proctologia. Сделаны эти монументальные визитные карточки были на века: смонтированы из ввинченных в гранит металлических аршинных букв. После революции, думаю, почти все эти почтенные проктологи, адвокаты и дантисты уехали в Майами, а кто не уехал, частную практику вынужден был прекратить. Но надписи остались — видимо, у революции руки оказались коротки их выкорчевать, тем более что многие красуются на уровне вторых и третьих этажей. И только недавно — я-то помню эти надписи целехонькими еще в 1990-е годы — они стали осыпаться сами собой, буква за буквой: наверное, проржавели и рассыпаются держащие их винты.

Безвозвратно исчезают последние, чисто символические приметы столь дорогой сердцу кубинского Майами старой, дореволюционной, буржуазной Кубы.

Но еще стремительнее ветшает и рассыпается Куба, построенная Кастро. Ведь здесь ничего не было сделано на совесть и на века, все держалось на честном революционном слове. Опасность краха понимают все, кроме, видимо, самого команданте. Впрочем, возможно, и он все понимает, просто, как все тираны мировой истории, живет по принципу: после меня хоть потоп.

Спасут ли систему перемены, начатые Раулем Кастро? Не будут ли они вообще свернуты по окрику команданте? Будем надеяться, что этого точно не произойдет и Фидель почудит еще немного и окончательно отправится на заслуженный его народом отдых. Но очевидно и то, что косметическими преобразованиями, которыми власть ограничивается до сих пор, проблем, стоящих перед страной, не решишь. Как выразился один мой кубинский приятель, мыслящий образно театральный режиссер, «гангрену аспирином не вылечишь». Так что перед нынешней властью очень скоро встанет задача применения гораздо более радикальных, чем нынешние, средств «лечения» недееспособной кубинской системы. Что, в свою очередь, потребует не только экономических, но и политических реформ. А значит, страна неизбежно откроется внешнему миру. И «двум Кубам» еще предстоит вступить в диалог. Каким бы нереальным он ни казался сегодня многим кубинцам по обе стороны Флоридского пролива.



Ссылочка вот: www.vokrugsveta.ru/vs/article/7290/

@темы: любопытное, чужие мысли

---

С неповторимым утром понедельника)))

Увидела фото и подумала, что оно прекрасно олицетворяет моё нынешнее утро: помятое, лохматое, откровенно невыспавшееся и мрачноватое, но при этом с отчаянной надеждой взирающее на мир))) И с кофейком, разумеется.



Дорогой Майкл, не представляю, где ты сейчас и сколько у тебя там часов, но искренне желаю, чтобы у тебя выдался замечательный день!

@темы: настроенческое, планета людей

---

Немного волшебства от прекрасной Лизочки)))

Что-то день сегодня не совсем задался... Нет, он, конечно, хороший, просто, видимо, встал не с той ноги, вот и пошёл не туда) Чтобы суббота заиграла новыми красками, нужно, думаю, плеснуть в неё немножечко колдовства, такого, от чего, цитируя одного из учеников, "у меня сердце танцует"))) Так что держите, дорогие:-)

Хороших всем выходных!

@темы: планета людей, о родном и любимом

---

Про холода, кровавые драмы и неловкие ситуации)))

А к нам неожиданно нагрянули морозы... Резко и хорошо так вдарили, с ноги, я бы сказала))) Вчера, узрев на термометре тридцать семь градусов, ощутила, как волосы на затылке шевелятся, явно намереваясь встать дыбом)))
Прекрасно просто) Пришлось вытаскивать из шкафа болоневые штаны, в которых обычно хожу на лыжах, и гордо отправляться на работу в них))
Выходишь на улицу, а город словно вымер. Такое бывает ранним утром в выходные, но не в будний же день. Ладно, дети в школу в такую погоду не всегда ходят, но взрослые-то куда подевались? Неужто тоже дома отсиживаются?! Даже на маленьком рынке, где летом бабушки продают ягоды-овощи с огородов, а зимой - заготовки и вязаные носки, ни души. Авторитетно заявляю: при минус тридцати там ещё были продавцы. А тут всё, даже суровые уральские бабушки сдались)))
Зато при всём при этом нереально красиво. Такое светло-голубое небо и покрытые инеем деревья. Волшебное что-то)) И у меня ассоциации возникли с лаковыми шкатулочками. Вот такого типа:




Кроме прочего, случилась печаль: моя маленькая азалия завершила свой земной путь. Я вообще комнатных цветов не завожу. Ибо утрата неизбежна, в связи с существованием в квартире кота. А эту азалию мне подарили, поэтому я честно любила, ухаживала и спасала целых два года. Но всё же недоглядела, и хвостатый демон добрался до неё. И загрыз. Причём я бедняжку после этого даже почти выходила, листочки уже отрастать стали... Но нет, увы, не выкарабкалась(( И сейчас вот смотрю на опустевший горшок и думаю посадить туда травку для котов. Пусть уж Яшик ест её, если иначе жить не может. Но неясно: простит ли меня азалия в своём цветочной раю за то, что горшок достался её убийце? Или ей индифферентно?

Ещё на днях случился забавный разговор. Есть у меня один замечательный друг. Практически всю взрослую, сознательную жизнь он занимается тем, что создаёт свой бизнес. В сферу его деятельности попадали точка с мороженым, светильники, студия фотографии, детские праздники... "Работать на дядю" не хочет принципиально, поэтому организует своё дело снова и снова. Когда что-то не выходит, он спокойно завершает очередной виток своей жизни и тут же приступает к чему-то новому. Откуда у него столько сил и энергии, ума не приложу. Настоящая "неваляшка"))) А тут он собрался открывать свою фирму такси. И обратился ко мне с просьбой придумать рекламный текст для потенциальных водителей, руководствуясь вечным "тыжфилолог"))) Что-то интересное, необычное, чтобы люди сразу заметили, бросили свои дела и помчались к нему работать. Ну, я и выдала практически на автомате: "Что хорошо в работе таксиста: всегда тихое место для убийства найдёшь". Бедолага аж онемел, по-моему... Посмотрел на меня долгим таким взглядом и больше с просьбами не обращался. Видимо, не все знают наизусть "Шерлока"... Как-то я об этом не подумала.

@темы: жизнеописания

---

Перечитываю воспоминания Евгения Петрова. И глаза на мокром месте. Сколько же в них любви, тепла, нежности и тоски...


"Собственно говоря, это происходило регулярно в течение всей нашей
десятилетней литературной работы -- трудней всего было написать первую
строчку. Это были мучительные дни. Мы нервничали, сердились, понукали Друг
друга, потом замолкали на целые часы, не в силах выдавить ни слова, потом
вдруг принимались оживленно болтать о чем-нибудь не имеющем никакого
отношения к нашей теме, -- например, о Лиге Наций или о плохой работе Союза
писателей. Потом замолкали снова. Мы казались себе самыми гадкими лентяями,
какие только могут существовать на свете. Мы казались себе беспредельно
бездарными и глупыми. Нам противно было смотреть друг на друга.
И обычно, когда такое мучительное состояние достигало предела, вдруг
появлялась первая строчка -- самая обыкновенная, ничем не замечательная
строчка. Ее произносил один из нас довольно неуверенно. Другой с кислым
видом исправлял ее немного. Строчку записывали. И тотчас же все мучения
кончались. Мы знали по опыту -- если есть первая фраза, дело пойдет."

"Уже очень давно, примерно к концу работы над "Двенадцатью стульями", мы
стали замечать, что иногда произносим какое-нибудь слово или фразу
одновременно. Обычно мы отказывались от такого слова и принимались искать
другое.
-- Если слово пришло в голову одновременно двум, -- говорил Ильф, --
значит, оно может прийти в голову трем и четырем, -- значит, оно слишком
близко лежало. Не ленитесь, Женя, давайте поищем другое. Это трудно. Но кто
сказал, что сочинять художественные произведения легкое дело?"

"Я не могу вспомнить, как и где мы познакомились с Ильфом. Самый момент
знакомства совершенно исчез из моей памяти. Не помню я и характера
ильфовской фразы, его голоса, интонаций, манеры разговаривать. Я вижу его
лицо, но не могу услышать его голоса.
Я отчетливо вижу комнату, где делалась четвертая страница газеты
"Гудок", так называемая четвертая полоса. Здесь в самом злющем роде
обрабатывались рабкоровские заметки. У окна стояли два стола, соединенные
вместе. Тут работали четыре сотрудника. Ильф сидел слева. Это был
чрезвычайно насмешливый двадцатишестилетний человек в пенсне с маленькими
голыми толстыми стеклами. У него было немного асимметричное, твердое лицо с
румянцем на скулах. Он сидел, вытянув перед собой ноги в остроносых красных
башмаках, и быстро писал. Окончив очередную заметку, он минуту думал, потом
вписывал заголовок и довольно небрежно бросал листок заведующему отделом,
который сидел напротив. Ильф делал смешные и совершенно неожиданные
заголовки. Запомнился мне такой: "И осел ушами шевелит". Заметка кончалась
довольно мрачно -- "Под суд!"
В комнате четвертой полосы создалась очень приятная атмосфера
остроумия. Острили здесь беспрерывно. Человек, попадающий в эту атмосферу,
сам начинал острить, но главным образом был жертвой насмешек. Сотрудники
остальных отделов газеты побаивались этих отчаянных остряков.
Для боязни было много оснований. В комнате четвертой полосы на стене
висел большой лист бумаги, куда наклеивались всяческие газетные ляпсусы --
бездарные заголовки, малограмотные фразы, неудачные фотографии и рисунки.
Этот страшный лист назывался так: "Сопли и вопли"."

"Как случилось, что мы с Ильфом стали писать вдвоем? Назвать это
случайностью было бы слишком просто. Ильфа нет, и я никогда не узнаю, что
думал он, когда мы начинали работать вместе. Я же испытывал по отношению к
нему чувство огромного уважения, а иногда даже восхищения. Я был моложе его
на пять лет, и, хотя он был очень застенчив, писал мало и никогда не
показывал написанного, я готов был признать его своим метром. Его
литературный вкус казался мне в то время безукоризненным, а смелость его
мнений приводила меня в восторг. Но у нас был еще один метр, так сказать,
профессиональный метр. Это был мой брат, Валентин Катаев. Он в то время тоже
работал в "Гудке" в качестве фельетониста и подписывался псевдонимом "Старик
Собакин". И в этом качестве он часто появлялся в комнате четвертой полосы.
Однажды он вошел туда со словами:
-- Я хочу стать советским Дюма-отцом.
Это высокомерное заявление не вызвало в отделе особенного энтузиазма. И
не с такими заявлениями входили люди в комнату четвертой полосы.
-- Почему же это, Валюн, вы вдруг захотели стать Дюма-пером? -- спросил
Ильф.
-- Потому, Илюша, что уже давно пора открыть мастерскую советского
романа,-- ответил Старик Собакин, -- я буду Дюма-отцом, а вы будете моими
неграми. Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду
править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера -- и готово. Как
Дюма-пер. Ну? Кто желает? Только помните, я собираюсь держать вас в черном
теле.
Мы еще немного пошутили на тему о том, как Старик Собакин будет
Дюма-отцом, а мы его неграми. Потом заговорили серьезно.
-- Есть отличная тема, -- сказал Катаев, -- стулья. Представьте себе, в
одном из стульев запрятаны деньги. Их надо найти. Чем не авантюрный роман?
Есть еще темки... А? Соглашайтесь. Серьезно. Один роман пусть пишет Илья, а
другой -- Женя."

"Остап Бендер был задуман как второстепенная фигура, почти что
эпизодическое лицо. Для него у нас была приготовлена фраза, которую мы
слышали от одного нашего знакомого биллиардиста: "Ключ от квартиры, где
деньги лежат". Но Бендер стал постепенно выпирать из приготовленных для него
рамок. Скоро мы уже не могли с ним сладить. К концу романа мы обращались с
ним как с живым человеком и часто сердились на него за нахальство, с которым
он пролезал почти в каждую главу. Это верно, что мы поспорили о том, убивать
Остапа или нет. Действительно, были приготовлены две бумажки. На одной из
них мы изобразили череп и две косточки. И судьба великого комбинатора была
решена при помощи маленькой лотереи. Впоследствии мы очень досадовали на это
легкомыслие, которое можно было объяснить лишь молодостью и слишком большим
запасом веселья."

"Мы работали вместе десять лет. Это очень большой срок. В литературе это
делая жизнь. Мне хочется написать роман об этих десяти годах, об Ильфе, о
его жизни и смерти, о том, как мы сочиняли вместе, путешествовали,
встречались с людьми, о том, как за эти десять лет изменялась наша страна и
как мы изменились вместе с ней. Может быть, со временем такую книгу удастся
сочинить. Покуда же мне хотелось бы написать несколько строк о записных
книжках Ильфа, оставшихся нам после его смерти.
-- Обязательно записывайте, -- часто говорил он мне. -- Все проходит,
все забывается. Я понимаю -- записывать не хочется. Хочется глазеть, а не
записывать. Но тогда нужно заставить себя.
Очень часто ему не удавалось заставить себя сделать это, и его
очередная записная книжечка не вынималась из кармана по целым месяцам. Потом
надевался другой пиджак, и когда нужно было записать что-нибудь, книжечки не
было.
-- Худо, худо, -- говорил Ильф, -- обязательно надо записывать.
Проходило еще некоторое время, и у Ильфа появлялась новенькая записная
книжка. Он с удовольствием рассматривал ее, торжественно хлопал ее ладонью
по картонному или клеенчатому переплетику и прятал в боковой карман с таким
видом, что теперь-то уж будет вести записи каждый день и даже ночью будет
просыпаться, чтобы записать что-нибудь. Некоторое время книжечка
действительно вынималась довольно часто, потом наступал период охлаждения,
книжечка забывалась в старом пиджаке, и, наконец, торжественно приносилась
домой новая.
Однажды Ильфу после настойчивых его просьб подарили в какой-то редакции
или издательстве громадную бухгалтерскую книгу с толстой блестящей бумагой,
разграфленной красными и синими линиями. Эта книга ему очень нравилась. Он
без конца открывал ее и закрывал, внимательно рассматривал бухгалтерские
линии и говорил:
-- Здесь должно быть записано все. Книга жизни. Вот тут, справа,
смешные фамилии и мелкие подробности. Слева -- сюжеты, идеи и мысли.
К своим увлечениям Ильф относился иронически. Он несомненно любил эту
толстую книгу, как носительницу совершенно правильной идеи -- все
записывать. Но он знал, что все равно никогда не заставит себя записывать
каждый день в течение всей своей жизни, и потому подшучивал над книгой.
Постепенно увлечение прошло, и в книге появились рисунки, небрежные и резкие
ильфовские рисунки, где какой-нибудь профиль, или шапочка с пером, или
странный верблюд с пятнадцатью горбами ("верблюд-автобус", как называл его
Ильф) были повторены десятки и даже сотни раз."

" Ильф знал, что умирает. Потому так грустны его последние записки. Он
был застенчив и ужасно не любил выставлять себя напоказ.
-- Вы знаете, Женя, -- говорил он мне, -- я принадлежу к тем людям,
которые входят в двери последними.
Только в двух местах рукописи Ильф вспоминает о своей болезни:
"...и так мне грустно, как всегда, когда я думаю о случившейся беде".
"Такой грозный ледяной весенний вечер, что холодно и страшно делается
на душе. Ужасно, как мне не повезло".
Это все, что он написал о себе."

Вот отсюда: lib.ru/ILFPETROV/vospominaniya.txt

@темы: филоложкинское

---

Посмотрели с сестрёнкой старую французскую ленту "Мари-Октябрь". Я её уже видела, и во второй раз кино понравилось ещё больше, а вот Дашу не впечатлило(( Вердикт: "Чёрно-белая скучища".
Что-то у нас в последнее время киносеансы не идут((( Я всё пытаюсь познакомить её с некоторыми из любимых экранизаций, но это дело не очень продвигается)) "Лев зимой" (в версии Кончаловского) показался затянутым, "Кошка на раскалённой крыше" - унылой, чудная феерия последнего из "Великих Гэтсби" - странной... И так далее, и тому подобное))
Ну да ладно, разные у нас вкусы и взгляды, что тут поделаешь))) Буду сама своей "чёрно-белой скучище" радоваться))) Ибо фильм, по моему скромному мнению, хорош.
Печальный камерный детектив, сюжет которого слегка напоминает сюжет "Белорусского вокзала". Спустя годы после окончания войны несколько мужчин, бывших когда-то членами группировки Сопротивления, собираются в доме женщины. Женщины незаурядной, сильной духом, бывшей когда-то одним из духовных лидеров их общества. Женщины, которая никогда не была женой, но осталась вдовой. Женщины, которая, в отличие от своих бывших соратников, живёт не настоящим, а прошлым. И эта встреча, как оказалось, организована не просто так, а с определённой целью: выявить, кто из присутствующих является предателем, сдавшим членов группы нацистам, в результате чего руководитель был убит. Фильм очень напряжённый, хотя действия здесь крайне мало, сплошные разговоры. И отыграно это изумительно, совершенно филигранно. Каждый персонаж блестяще исполняет свою маленькую, но неповторимую роль в этой пронзительной драме. (А само действо с постоянной сменой объекта подозрений живо напомнило мне сюжет судной акунинской "Чайки" в постановке нашего местного театра, на которую мы с подругами ходили раз... Пять? Шесть? Во всяком случае, реплиоки уже знали наизусть)
Предателя, к слову, они отыщут, и справедливость вроде бы восторжествует. Вот только восторжествует она, имхо, над милосердием. И назвать финал счастливым язык не поворачивается. Хотя печальный конец очень гармонирует с минорной тональностью всего фильма, и иной здесь вряд ли возможен. Чудное кино о сложности и непредсказуемости человеческой натуры, о любви и войне, которая никогда не отпускает тех, кто хоть раз побывал на ней, потому и вернуться оттуда практически невозможно.

Оказалось, он даже на ютубе есть))) Вот не ожидала)

@темы: киномания

---

Мои дорогие и любимые авторы,  ЧайнаяЧашка и  Tod in Venedig, взяли и осчастливили меня неожиданным и чудесным подарком, за что я искренне и безмерно благодарна))) Аж не верится, что это всё мне и просто так! Точно снова случился Новый год)))

03.02.2019 в 20:06

Пишет  Tod in Venedig:

Этот цикл разношёрстных драбблов мы давно хотели подарить Lady Mary, тонкому читателю и просто хорошему человеку.

Название: Прописные истины
Авторы: ЧайнаяЧашка, Tod in Venedig
Фандом: футбол
Пейринги/персонажи: Иван Ракитич/Лука Модрич; Лука Модрич/Иван Ракитич
Рейтинг: от PG до R
Размер: цикл разножанровых драбблов
Жанры: АУ, гендер-тендер, детектив, мифические существа, омегаверс, МПРЕГ, превращение в животных, соулмейты, флафф, юмор, стёб.
Предупреждение: посмотрите, пожалуйста, ещё раз на список жанров

Хвостик

Хвостик

— Почему я не удивлён? — думает Иван, глядя на небольшого кролика в золотистой шерстке.

Он вертится, пытаясь выяснить, в кого превратился сам, и замирает, когда перед глазами мелькает пушистый рыжий хвост.

Лука шевелит длинными ушами и вздыхает, глядя как молодой лис огненной расцветки, оттеняемой белым кончиком хвоста и манишкой, растягивает пасть в издевательской ухмылке. Лис толкает его носом в бок и несильно прихватывает зубами за ухо. Потом обходит вокруг и издает тявканье, очень похожее на человеческий смех, тыкаясь в пушистый хвостик…

Иван обиженно трёт лапами морду. Какие-то вещи никогда не меняются, задние лапы у кролика оказались удивительно сильными, а смеяться над собой Лука сроду не позволял.

Вернувшись в человеческий облик Иван еще долго вслух мечтает о меховом хвостике чуть ниже поясницы Луки, предусмотрительно держась подальше от последнего.

Арт esparafuso

Пирожки

Пирожки

— Налей мне, пожалуйста, кофе... — с набитым ртом просит Иван, и Лука тянется к кофеварке.

Они завтракают наспех, опаздывая на тренировку: накануне тренер отпустил всех по домам, а в таких случаях ночи всегда бывает мало. Иван выволакивает на стол всё, что было у них в холодильнике, и Лука, поглядывая, язвительно замечает:

— Празднуешь окончание диеты?

— Угу... — мычит Иван, откусывает кусок копчёной колбасы от вязанки, заедает её наспех откромсанным кружком варёной и извлекает из недр холодильника плетёную хлебницу с пирожками.

— А это как сюда попало? — Лука ошарашенно застывает с чашкой кофе в руках. — Спрятал?

— Угу... — довольно кивает Иван. — Ну хватит таращиться уже! Да, вчера тайком купил... С вишней, капустой, мясом, грибами... Ты бы отобрал всё, если бы увидел, и соседям скормил...

— Слушай, если в таком же духе всё продолжится, ты как футбольный мяч станешь... А если ещё и Златко узнает, то он убьёт нас обоих.

— Не узнает... — беспечно машет рукой Иван и поворачивается к Луке: — Будешь?

Лука несколько секунд смотрит на него и осторожно говорит:

— Буду. С грибами.

Иван обнюхивает каждый пирожок и уверенно протягивает один из них. Лука надкусывает. Да, с грибами.

— Так... — говорит он, наблюдая за тем, как Иван обильно поливает вишнёвую начинку пирожка горчицей. — Я не понял... Ты что... Опять?..

— Угу... — кивает Иван, с наслаждением облизывая горчично-вишнёвые капли с румяного пирожкового бока.

— Подожди... — Лука откладывает пирожок в сторону и проводит ладонью по лбу. — Но... Я... Просто... Ты уверен?

— Господи! — закатывает глаза Иван. — Каждый раз как первый... У нас уже есть трое детей, если ты забыл. И да, я уверен — это будет четвёртый.

— Блядь... — шепчет Лука и, поймав укоризненный взгляд Ивана, быстро произносит: — Прости... То есть ты снова будешь гонять меня в три часа ночи в супермаркет на углу за имбирно-сливочным рулетом, запускать в меня бутсой, если я его не найду, трахать меня до изнеможения каждую ночь и высмеивать все имена, которые я предложу?

— Ну... — пожимает плечами Иван, глядя Луке прямо в глаза. — Если ты снова предложишь «Серхио», я могу ведь не только бутсой в голову запустить. У нас теперь есть твой Золотой мяч — им намного удобнее, привычнее... и эффективнее, я полагаю.

— Блядь... Прости... — Лука, начиная часто дышать, тянется к Ивану, не сводя с него глаз. — Ты же знаешь... Что я просто теряю самообладание, когда ты... Каждый раз...

— Так... Лука... — Иван, улыбаясь, склоняется над ним, одной рукой обхватывая за шею, а другой скользя по спине и ниже. — Только не на столе... Мы здесь едим... иногда. И у нас тренировка...

— На хуй тренировку... Прости... — Лука широким взмахом руки сдвигает всё к краю, заваливает Ивана на стол и, прошептав: — Только не громко: детей разбудим... — прижимается к его губам, упиваясь их горчично-вишнёвым вкусом.

Лука не просто так очень заботливо гладит Ивана по животу.

Чудо в перьях

Чудо в перьях

— Узри и трепещи! — за спиной Ивана раскрываются огромные белоснежные крылья.

Лука чихает и трёт нос:

— У меня аллергия на перья. Так ты что, ангел?

— Хуянгел. Я демон! — Иван светится от гордости, хотя постойте, он действительно немного светится.

«Ох уж эти сверхъестественные существа, как дети, ей-богу», — думает Лука, пытаясь придать лицу соответствующее выражение. Не особо выходит, но он старается:

— Если ты демон, почему крылья белые? И почему все перья торчком?

Иван заметно смущается:

— Покрасил... а торчком — так модно же... — Он шевелит лопатками, от чего крылья колышутся, как паруса под слабым ветром. Жалуется: — Чешется адски, каждый, блядь, раз.

Лука смеется и снова чихает:

— Так убери их уже. А то у меня нос красный будет, и соплями захлебнусь.

Крылья складываются за спиной и исчезают. Иван выглядит немного обиженным:

— Ну вот, ничем тебя не проймёшь.

— Ну, я впечатлён. До некоторой степени. Хорошо, если ты — демон, ты пришёл за моей душой?

— Не, я не на работе, — Иван тянется за объятиями и счастливо вздыхает в шею: — У меня ближайшие сто лет отпуск.

Когда он засыпает, Лука расправляет собственные скромные золотистые ангельские крылышки, освещая комнату, и бормочет:

— У меня тоже...

Исповедь

Исповедь

— Тебе оказана сегодня великая честь, брат Иван, — мягко говорит настоятель, и Иван тут же подтягивается, примерно сложив руки на коленях. — Ты должен принять на себя тайну исповеди братьев нашей обители и помочь заблудшим душам найти путь к свету.

— Я готов, — смиренно кивает Иван, скрывая волнение: такая честь оказывается ему впервые, и хочется сделать всё правильно.

Он заходит в исповедальню: время в ней будто остановилось, оградив от суеты XXI века сумраком и благоговейною тишиною. Иван расправляет складки на сутане, услышав шорох по другую сторону затенённого окошка, нервно поправляет колоратку и произносит:

— Я слушаю тебя, сын мой...

— Простите меня, отец, ибо я согрешил... — раздаётся в исповедальне низкий насыщенный голос.

— Господь милосерден... — говорит Иван. Он уверен в своих словах, и эта уверенность сразу помогает успокоиться. — В чём твой грех?

— Я... — мнётся исповедуемый. — Я... Меня влечёт к мужчине...

— Эээ... — растерянно тянет Иван.

— Влечёт — это не то слово, святой отец, — продолжает тем временем голос. — Я взгляд не могу отвести от его серо-зелёных глаз, его стройного стана, упругой задн... Простите, святой отец... От спины...

— Неужели?.. — глупо спрашивает Иван.

— Да. — Голос звучит всё увереннее, словно освобождаясь. — Как увижу его, так сразу представляю, как я его заваливаю на койку и...

— О господи... — бормочет Иван. В исповедальне становится нестерпимо душно, и он оттягивает пальцем колоратку.

— Какая уж тут молитва... — с отчаянием бросает голос. — Ничего в голову не идёт, кроме тех поз, в которых я его... Ну... То коленно-локтевая, то сбоку, то подо мной... И его ноги, знаете ли, так реалистично на своих плечах ощущаю...

— Чёрт... — забывшись, шепчет Иван. Щёки его пылают.

— Истинно говорите — чёрт. Попутал, — с готовностью соглашается голос. — Особенно ночью худо становится: хоть руки к кровати привязывай... Да и то... Просил братьев, чтобы привязали, — ещё хуже становится. Так и вижу его на себе... Извивается всем телом, стон его в ушах стоит... Можете представить?..

К сожалению, Иван обладает отменным воображением, поэтому представить может, и сразу слишком реалистично — настолько, что весь жар от щёк стремительным потоком мчится к чреслам.

— Рехнусь скоро... — шепчет голос, причём по тому, как сдавленно была произнесёна эта фраза, Иван по наитию догадывается, что у исповедуемого, видимо, сейчас та же проблема, что и у него.

Он одёргивает сутану и хрипло с отчаянием произносит, до конца не соображая, по какую сторону от перегородки эта фраза будет в данный момент важнее:

— Отпускаются тебе грехи твои...

— Аминь... — говорит голос так глубоко и проникновенно, что Иван закусывает губу, чтобы сдержать стон. — А делать-то мне что?

— Молись и воздастся тебе... — выдыхает Иван, ловя себя на мысли, что он никогда не сможет войти в исповедальню без стояка.

— Ясно... — обречённо говорит голос. — Спасибо! — В последнем слове Ивану слышится ирония.

Он не выдерживает и выглядывает, чтобы хоть краем глаза увидеть, кому он только что отпустил грех, который стал его собственным, но успевает заметить только ссутулившуюся спину и светлые волосы, ложащиеся завитками на шею.

Глядя вслед уходящей невысокой фигуре, Иван понимает, что преисподняя вполне может настичь ещё при этой жизни. Он утверждается в этой мысли ночью, когда, вспоминая каждую фразу из исповеди, кончает три раза. Через неделю он твёрдо убеждается, что будь на его месте великий Данте, он бы внёс цикл снов Ивана не только в третий пояс седьмого круга ада, а заполнил ими и все остальные восемь.

Через десять дней его вызывает к себе настоятель, усаживает перед собою в кресло, пристально рассматривает и после долгого молчания произносит:

— Ну, что ж... — молчит ещё немного и отпускает восвояси.

— Ну, что ж... — говорит Иван своему отражению в ванной, аккуратно снимает колоратку, натягивает джинсы и футболку с логотипом Барсы и отправляется в ночной клуб за углом.

В клубе предсказуемо темно и шумно. Пока Иван пьёт коктейль с зонтиком, к нему пытаются подкатить трое, но ничего, кроме отвращения, он не чувствует. Когда Иван с некоторой долей облегчения, что всё закончилось не так уж и плохо, расплачивается за выпивку, его обвивает за талию чья-то рука и глубокий голос выдыхает в ухо:

— Это провидение...

Остальное Иван уже плохо помнит: то ли из-за того, что коктейль наконец подействовал, то ли из-за того, что на втором этаже клуба было ещё темнее, чем на первом, а музыка грохотала так, что заглушала все стоны. Единственное, что всплывает в его памяти, когда он рассматривает утром синяки от поцелуев на своих плечах, это то, что длинный нос незнакомца постоянно утыкался ему в шею и это возбуждало до звёзд перед глазами (или это мелькали огни цветомузыки — Иван не уверен), и то, что Иван выцеловал засосами на груди незнакомца свой номер телефона — получилось красиво, насколько можно было судить в сполохах огней ламп. Кажется, Иван, когда его втрахивали в стену, шептал «Господи, прости меня...», сразу после этого срываясь на крик, — но это уже помнилось совсем смутно и поручиться, что всё это было на самом деле, не представлялось возможным.

Изучив траекторию засосов на своём теле, Иван наглухо заколачивает досками чулан своей памяти, принимает душ, облачается в сутану, надевает колоратку и отправляется на утреннюю молитву.

Три дня проходят в относительном спокойствии, на четвёртый Иван никак не может вытрясти из головы мысль, что номер телефона на груди незнакомца он выцеловал неверно. Иначе как объяснить тот факт, что тот не звонит?

Ещё через три дня Ивана вызывает к себе настоятель.

— Тебе оказана сегодня великая честь, брат Иван, — мягко говорит он, и Иван понимает, что Данте ни хрена не знал об аде.

Он сидит в исповедальне, прокручивая в памяти цифры-синяки на белоснежной коже, — нет, ошибки быть не может.

— Простите меня, отец, ибо я согрешил... — раздаётся в исповедальне низкий насыщенный голос, и Иван вздрагивает: этот голос он узнает даже в многотысячной толпе обитателей седьмого круга.

— Господь милосерден... — говорит Иван, с силой сжимая сплетённые пальцы на коленях. — В чём твой грех?

— В прошлую пятницу я переспал с мужчиной... — В голосе не слышится и тени раскаяния, и Иван стискивает ладони крепче, чтобы не выломать перегородку и дать наглецу по морде. — С тем, кого так давно хотел...

— И не позвонил... — язвительно шипит Иван.

— Да... — сокрушённо соглашается голос. — Две последние цифры неразборч... Что?

Трещины

Трещины

— Опять пончики? Ты сериалов насмотрелся?

— А мне нравится. — Иван облизывает губы, испачканные джемом, и Лука выпадает из реальности на пару секунд, приходя в себя уже с горячим пончиком в одной руке и стаканом кофе — в другой.

Рутинное наблюдение за объектом — не их класс, просто нехватка людей. Они сидят в машине, слушают радио, Иван отправляется за новой порцией кофе и — с 99%-й вероятностью — пончиков.

Всё происходит слишком быстро. Из двери появляется человек с пистолетом и бросается к машине.

— Вылезай!

Лука двигается замедленно, потому что видит не только дуло оружия, но и Ивана, бегущего с картонными стаканчиками в обеих руках. Он проезжается по асфальту в футбольном подкате — человек с пистолетом взмахивает руками и валится прямо на него. Лука вылетает из машины, защелкивает наручники на запястьях преступника, вызывает подкрепление и скорую, потому что Иван лежит без движения.

Трещины в ребрах, небольшое сотрясение и ободранное бедро не стоят внимания медиков, но они все же оставляют Ивана на пару дней для наблюдения и строго велят двигаться как можно меньше. Он бы наплевал на указания и отправился домой, но врачи получают подкрепление в лице Луки. Всё, что остается Ивану в палате, — есть больничный пудинг и жаловаться.

— Я, конечно, надеялся, что ты не захочешь выпускать меня из постели, но не думал, что желания могут сбываться настолько буквально.

— А у тебя случайно не было фантазий насчет приковывания наручниками к кровати? А то и они сейчас сбудутся, если не умеришь свою активность.

— Извращенец! — Иван улыбается, и это, в общем, все, что сейчас нужно Луке.

Ноунейм

Ноунейм

— Что у нас сегодня, Даниела? — спрашивает Ваня, лениво пролистывая страницы глянцевого журнала, попавшегося под руку.

— Съёмка рекламы обуви. В 10.00. Модель пришлют из агентства, — с механической готовностью отчеканивает ассистент.

— Что за модель? — безо всякого любопытства интересуется Ваня.

— Некая Луция, — не глядя в записи отвечает Даниела.

— Потрясающе... — закатывает глаза Ваня. — Ноунеймы пошли.

— Может, они надеются, что такой известный фотограф, как ты, способен открыть новую звезду, — пожимает плечами Даниела. — Ты же гений снимков с обложек. Так они сказали по телефону, по крайней мере.

— Наконец-то я дождалась от них этого титула, — фыркает Ваня. — А сами дали мне от ворот поворот, когда я к ним пришла в самый первый раз... Ну да ладно... Кого они там прислали, ты говоришь?

— Могу фото показать. — Даниела шуршит бумажками. — Не знаю, как тебе удастся сделать из этого звезду. Внешность у неё, мягко сказать, нестандартная...

— Ты, мягко сказать, тоже не Мерилин Монро, — усмехается Ваня и проводит пальцем по скуле ассистента. — Но целуешься первоклассно... Почему я тебя на этом месте и держу. Ладно, пойдём посмотрим на восходящую звезду.

Восходящая звезда сидит в кресле стилиста и выглядит крайне недовольной. Ваня сразу окидывает профессиональным взглядом вьющиеся от природы светлые волосы, из которых стилист пытается смастерить новомодную причёску, крючковатый нос, покрытый толстым слоем тонального крема и приоткрытые губы, сверкающие от блеска.

— Что за хрень на голове ты мне наворотила, девочка? — не выдерживает «звезда», скептически рассматривая своё отражение в зеркале.

Голос у неё оказывается настолько глубоким, что по спине Вани словно россыпь мурашек прокатывается.

— Ваня! — с отчаянием вскидывает руки стилист. — Я не знаю, что я с ней сейчас сделаю!

— Хуже, чем есть, уже вряд ли сделаешь... — ворчит модель, поворачивая голову и демонстрируя профиль, от которого у Вани дыхание перехватывает. — Разве что произведёшь мне твоими шпильками трепанацию черепа.

— Ваня! — кричит стилист, хватаясь за голову. — Скажи что-нибудь!

— Луция... — Ваня сталкивается в зеркальном отражении с насмешливым взглядом карих глаз. — Ты совершенно права. Джерардин, умой её и уничтожь эти вавилоны на голове. Через двадцать минут начинаем.

Она поворачивается и идёт к съёмочной площадке, стараясь не обращать внимания на внимательный взгляд Даниелы, буравящий её затылок.

Луция появляется ровно через названный промежуток времени, совершенно без косметики, с вымытыми волосами, ложащимися естественными прядями на шею, в обтягивающем чёрном платье и босиком.

— Она ещё и коротышка... — слышит над своим ухом Ваня голос Даниелы.

— Заткнись, жердина... — беззлобно бросает Ваня. — Значит, в мою постель вся поместится, ноги торчать не будут... Где там эта обувь, что мы рекламируем? Луция, ты не против примерить?

Луция с отвращением смотрит на босоножки на шпильках, тонкие ремни, охватывающие щиколотку, и выставляет ногу, приподняв подол короткого платья ещё выше.

— Господи, меня удар сейчас хватит... — бормочет Ваня, хватаясь за вырез платья, за которым с бешеной скоростью бьётся сердце.

— Да... — понимающе кивает Даниела, протягивая стакан воды. — Ноги у коротышки превосходны...

— Ноги? — переспрашивает Ваня, делая судорожный глоток. — Да она вся... Этот нос... Луция! Можно тебя попросить стать боком и взмахнуть ногой так высоко, как ты сможешь? А я начну снимать.

— Без проблем, — улыбается Луция, и Ваня, облизнув пересохшие губы, снова тянется к стакану.

Когда все занимают свои места, Ваня вооружается камерой и кричит: «Давай!». Луция грациозно изгибается, делает взмах ногой, словно профессиональная танцовщица канкана, — босоножек слетает с ноги и попадает точно в софит, направленный на неё и тут же брызнувший осколками вперемешку с искрами и дымом.

Все ахают, раздаётся чей-то крик, спустя секунду визжит пожарная сигнализация.

— Ну что там?.. — спрашивает Луция, подходя к Ване и вытряхивая из волос осколки.

— Охренеть как ой кадр! — говорит Ваня, поворачивая к ней фотоаппарат. — Ты в футбол случайно не играешь?

— Играю, — кивает Луция. — Каждую свобдную минуту. А ты?

— И я... — Ваня задерживается на ней взглядом. — Мне твоё лицо кажется знакомым... Мы нигде не виделись?

— Если только в прошлой жизни... — смеётся Луция.

— Да... - машинально улыбается ей в ответ Ваня. — У тебя на виске кровь... Наверное, осколок...

— Ерунда, — отмахивается Луция. — Пластырем залепим и можно будет продолжать.

— Как скажешь... — говорит Ваня, не сводя с неё глаз. — Даниела, раздобудь где-нибудь футбольный мяч...

— Чёрное короткое платье, шпильки, пластырь на окровавленном виске и футбольный мяч? Ты уверена? — с сомнением спрашивает Даниела.

— Абсолютно, — шепчет Ваня, глядя на Луцию, ковыляющую в одном босоножке к своему месту, вытирая кровь с кожи.

— Ладно... — пожимает плечами Даниела, направляясь к двери.

— Да и ещё! — останавливает её Ваня. — Принеси резинку для волос.

— А это ещё зачем? — поворачивается к ней Луция.

— Доверься мне, — Ваня подходит ближе и касается пальцами светлых волос. — Будет красиво.

Синяки

Синяки

В последнее время Лука просыпается с синяками на бёдрах. Такими, которые могут оставить только чьи-то пальцы. Любопытно чьи? Сам себя он так не хватал, да и расположение пятен исключало возможность самостоятельного нанесения повреждений. Ещё любопытнее было то, что синяки появлялись после снов… «мокрых» снов, содержания которых он не помнил совершенно. Всё это было очень-очень неловко.

— М-м-м… у кого-то была очень бурная ночь... — протянул Серхио, беззастенчиво рассматривая Луку в душе после тренировки. — Не подозревал, что ты по мальчикам. — Глаза капитана зажглись новым интересом.

— Почему это по мальчикам? — буркнул Лука, заворачиваясь в полотенце.

— Не строй святую невинность, я… то есть обычно так держат того, кто… — Серхио внезапно смутился. — В общем, кто снизу… в определённых позах…

Лука пожал плечами, посоветовал Рамосу избавиться от спермотоксикоза любой ценой, но сделал вывод, что проблема требует решения. К клубным медикам, памятуя о сказанном Серхио, обращаться не стал, а пошёл по платным эскулапам, разочаровываясь с каждым новым визитом. Когда ему окончательно надоели понимающие ухмылки, очередной врач — пожилой и хмурый, — едва взглянув на синяки, проворчал:

— Родственная душа.

— Что? — растерялся Лука — в смысле? Я — ваша или о чём вы?

Доктор тяжело вздохнул и объяснил:

— Понимаете, молодой человек. Обычно да, родственные души имеют одинаковые метки или что-то в этом роде, надписи там появляются или рисунки... Но изредка бывает, как у вас, — когда ваша родственная душа думает о вас… хм… в определённом ключе, у вас появляются следы, будто её или, в вашем случае, явно его фантазии были реализованы хотя бы частично. Скажите спасибо, что не на шее или лице — спрятать было бы труднее.

— И что мне теперь делать?

— Искать. Как только найдёте, мистическое безобразие немедля прекратится.

Лука вышел из кабинета с тяжелым сердцем. Интересно, где это он так просто найдёт мужчину, который думает о нём «в определённом ключе»? Мелькнула мысль о Серхио: но нет, нет, вряд ли. Хотя можно будет поинтересоваться. Как-нибудь тактично… Кстати, а как такое вообще спросить? «Дорогой друг, не дрочишь ли ты на меня часом? Одинокими вечерами?» — Лука фыркнул и отправился собирать чемодан — международный перерыв наступил и его ждёт команда.

Новые синяки не появлялись уже три дня. Лука, поддёргивая боксеры, осмотрел себя более тщательно, выдохнул, понадеявшись, что доктор ошибся, и собрался спать, вытянувшись на кровати поверх одеяла, лениво стаскивая футболку. Иван, с которым Лука привычно делил комнату, издал какой-то полузадушенный звук и бросился в душ, от спешки неплотно прикрыв дверь.

Раздумывая, что это было, Лука машинально прислушивался. Что вообще там можно делать столько времени? Ему послышался глухой стук, будто кто-то приложился головой о твёрдое и стон. Лука, не задумавшись ни на секунду, ворвался в ванную и застыл: Иван сползал по стенке душевой кабинки на пол, и только после нескольких заполошных ударов сердца Лука понял, что друга вовсе не надо спасать, учитывая руку на члене и мгновенно покрасневшие скулы и уши, когда он открыл глаза.

— Так, — вздохнул Лука. Иван замер, сидя под потоками воды. Лука почувствовал жжение и, посмотрев вниз, впервые увидел, как проявляются на коже фиолетовые пятна — Так. Понятно…

Нельзя сказать, что после этого знаменательного вечера синяков убавилось. Просто причины их возникновения больше не были мистическими.

Через пару недель Иван получил смску: «Ты опять?» и честно ответил: «Соскучился». Лука тут же отправил новое сообщение: «Ладно, только чтобы без засосов»

Жжёный сахар

Жжёный сахар

Раздевалка, как это обычно бывает после матча, пропитана энергетикой нерастраченной на поле агрессии и запахом разгорячённых альф, душными терпкими волнами прокатывающимся по небольшому помещению после каждого крика «Да! Мы победили!». Иван понимает, что товарищам по команде необходимо такое самоутверждение: футболисту и так трудно преодолеть животный инстинкт, заложенный природой, и остаться человеком, мило улыбающимся в камеру и дающим интервью, переполненное комплиментами соперникам тогда, когда хочется им глотку перегрызть. Футбол — сфера альф, и Иван, как любая альфа, не исключение, поэтому, как они ни старается, иногда самоконтроль даёт сбой. Лука до сих пор стебёт его за любую осечку. Вот и сейчас капитан, хищно улыбаясь, наблюдает за его реакцией, принюхивается и говорит:

— Ну что? Ты ещё не передумал? До сих пор не против омег, но не хотел бы видеть их в раздевалке?

— Да пошёл ты... — снова краснеет Иван, и Лука ржёт во всё горло.

Сокомандники присоединяются к нему, громко улюлюкая, Шиме треплет Ивана по плечу:

— Порой я готов сам привести тебе омегу в раздевалку, брат, чтобы прекратить твои мучения!

— Он её не распознает, — встревает Деян. — Не видел, не чуял, не метил...

Иван вскидывается, и от сломанной челюсти Ловрена спасает только Лука, решительно ставший между ними.

— Да что ты бесишься так? — стискивает он локоть Ивана. — Ну, дебилы они, и шутки у них дебильные. Пойдём выйдем... Воды глотнёшь, остынешь...

В холле Иван действительно остывает: там прохладно и нет клубка ярких запахов, кроме одного едва уловимого — терпкого, горько-сладкого, словно жжёный сахар, да и тот исчезает, как только они оба делают глоток из запотевшей пластиковой бутылки.

— Слушай... — после паузы подаёт голос Иван. — А вдруг и правда не распознаю?..

— Не неси херню, — фыркает Лука. — За тебя природа всё сделает.

— А у тебя как это всё было?.. — осторожно спрашивает Иван.

— Быстро, бестолково и — прости, брат, — в раздевалке, — снова смеётся Лука. — Примерно вот так...

Он сгребает Ивана за футболку, оглянувшись вокруг и удостоверившись, что никого поблизости нет, толкает к стене и запрыгивает на него, обвивая ногами. Иван, уронив от неожиданности бутылку, припечатывает его задницу ладонями и невольно прижимает к себе ещё сильнее, Лука обхватывает его за шею и присасывается к губам, вторгаясь языком в рот в хищном собственническом поцелуе.

— Ччёрт... — выдыхает Иван, когда Лука наконец отлепляется от него, разжимая руки и ноги, и становится на пол. — У него не было ни единого шанса...

— Ещё бы! — хмыкает Лука, ловит его расфокусированный поплывший взгляд и говорит: — Ладно, всё до самого конца я тебе показывать не буду. Собираться пора. Пойду душ приму.

Иван кивает, смотрит ему вслед, растирая запах жжёного сахара на своих губах так, чтобы ощущать его как можно дольше, и только войдя в раздевалку соображает, что поза, в которой «примерно вот так» всё было у Луки, мало соответствует той, в которой это обычно бывает у альфы.

Следующий день после игры посвящён отдыху, и Иван проводит его, просматривая старые матчи своей сборной — большей частью те эпизоды, в которых лучше всего виден капитан. Это глупо, но к вечеру все эти фрагменты начинают действовать на него сильнее, чем порнофильм, и Иван заканчивает просмотр с одной рукой в штанах, поглаживая другой по губам в попытке уловить вчерашний сладко-горький аромат.

На следующий день на тренировке Иван подходит к Луке.

— Я хотел спросить... — говорит он, глядя прямо ему в глаза. — Вдруг я не распознаю свою омегу, если она принимает какие-то препараты, подавляющие её природу? Ведь такое вполне может быть, как думаешь? Я так... абстрактно спрашиваю...

— Абстрактно? — улыбается Лука. — Абстрактно может быть. Тогда распознать её практически невозможно... Разве что...

— Лёгкий особенный запах... — негромко произносит Иван.

— Да и его почувствует только тот, кто... Короче, не все ощутят... О, нас зовут уже, хватит трепаться! — Лука становится на цыпочки, даёт Ивану подзатыльник и направляется к товарищам.

— Лука... — зовёт его Иван. Тот оборачивается. — Я ощутил... кое-что... Жжёный сахар — это то, к чему я с детства неравнодушен.

— Правда? — смеётся Лука. — Понятия не имею, о чём ты, но я буду иметь в виду!

@темы: о родном и любимом

---

А кому в ленту итальянского солнышка? У меня их здесь целых два)))

@темы: планета людей

---

И снова о мультах)))

Вчера был какой-то безумный день, и к вечеру я, кажется, достигла состояния овоща, приняла диванообразную форму и лениво общалась с ящиком. На одном из каналов начинался мульт, и мой внутренний ребёнок, увидев монстриков, радостно захлопал в ладоши и попросил оставить. Ну не зверь же я, чтобы отказывать ему)))
В итоге мультфильм "Университет монстров" мы посмотрели, и он, друзья мои, меня удивил. Это предыстория "Корпорации монстров", отличного, по моему мнению, произведения, нежно любимого ещё со школы. Но эта история, имхо, на порядок серьёзнее и взрослее.
Да, он няшный, забавный, местами наивный и предсказуемый. Но, во-первых, здесь очень правдоподобно показаны стратегии поведения студентов, только поступивших в университет. Кто-то усердно учится, отказываясь от развлечений и зарабатывая репутацию "ботаника")) Кто-то делает акцент на общении, заводя полезные связи и не замечая порой, как сильно меняет его новая компания. Кто-то, обладающий обаянием, способным сделать душой любого общества, и талантом, не слишком старается грызть гранит науки, выезжая до определённого момента на природной одарённости. Но потом этот самый определённый момент наступает, и знаний начинает ощутимо не хватать...
Во-вторых, здесь совершенно взрослая горечь и взрослое смирение. Эта история о том, что делать, если ты не в состоянии реализовать свою мечту. Не в том дело, что плохо стараешься, а в том, что в природе твоей качества, необходимые для этого, попросту не заложены. О том, как страшно, когда внешний облик в разладе с внутренним миром. О том, как тяжело не соответствовать требованиям общества, и о том, всегда ли правомерны эти требования. О том, как сильно может под влиянием обстоятельств измениться отношение к другому и самому себе.
Здесь нет тотального хэппи-энда, богов из машины, способных все исправить, и фей-крестных, которые могут сделать возможным несбыточное. Нет, героям просто приходится смириться с тем, что существование продолжится совсем не в том ключе, в каком бы тебе хотелось, принять самого себя и жить дальше. И даже быть счастливым.
Честно, я как-то не ожидала подобного от мультика про монстров)))

@темы: киномания

---

О книгах и немецком)))

Урря, я одолела-таки "Фабиана" Эриха Кестнера в оригинале))) Сколько времени я над ним издевалась, лучше не вспоминать, дабы не стало мучительно стыдно))) Хотя, с другой стороны, это - чуть ли не единственная книга на немецком, которую я дотащила до финала)) Ещё "Хлеб ранних лет" Бёлля, но там небольшое произведение, и язык очень красивый, можно и напрячься)) А, ещё прочла роман "Моя прекрасная убийца", очаровательный такой ироничный детектив. Но его я одолевала вместе с методом Ильи Франка, а это, конечно, гораздо легче))
А с остальным дело не шло((( Даже нежно любимую "Искру жизни" бросила, не дотянув до середины. Хочется обвинить в этом нехватку времени, но будем честны: не хватает знаний и терпения(( Владеть языком на очень среднем уровне и пытаться читать при этом книги - это по-нашему))) "Пищит, да лезет", как говорится.
"Фабиан" на немецком звучит немного не так, как в переводе. Чуть язвительнее и жёстче, что ли... А книга прекрасна) Мир, где правит абсурд, совершенно "швейковский". Сочетание едкой сатиры и пронзительной печали передаёт большой привет Во. В дружбе - ремарковская глубина и романтика, а в любви - ремарковская чистота и обречённость. Картина послевоенной Германии, на всех парусах несущейся в духовную и материальную пропасть, многое может рассказать о предпосылках нацизма. Герои, которые смеются там, где остаётся только плакать. И символичный финал, который пронзает навылет, оглушает и безжалостно вырывает из рук остатки надежды, но кажется при этом единственно возможным...

@темы: филоложкинское